MC Famous People

Александр Ширвиндт и Михаил Державин

Александр Ширвиндт и Андрей Миронов

"Almost no one can imagine a time or place without the fiction of Ray Bradbury ... His stories and novels are part of the American language" - Washington Post.

Лучшие цитаты Рэя Брэдбери ...
___________________________________

"Любовь - это когда оба любят взаимно. Когда любит один - это болезнь".

"Я не могу назвать писателя, чья жизнь была бы лучше моей. Мои книги все изданы, мои книги есть во всех школьных библиотеках, и когда я выступаю перед публикой, мне аплодируют еще до того, как я начну говорить".

"Я получил образование в библиотеке. Совершенно бесплатно".

"Главное для меня не переставать удивляться. Перед тем как заснуть, я непременно даю себе наказ с утра пораньше обнаружить что-нибудь удивительное".

"Жизнь и так слишком серьезная, чтобы еще и воспринимать ее серьезно".

"Если бы человек день и ночь думал о смерти, он стал бы Вуди Алленом".

"Никогда не подвергай сомнению чудеса, когда они происходят".

"Есть преступления хуже, чем сжигать книги. Например, не читать их".

"Когда человеку семнадцать, он знает все. Если ему двадцать семь и он по-прежнему знает все - значит, ему все еще семнадцать".

"Надо только хорошенько выспаться или пореветь минут десять, или съесть целую пинту шоколадного мороженого, а то и все это вместе - лучшего лекарства не придумаешь".

"Каждый должен что-то оставить после себя. Сына или книгу, или картину, выстроенный тобой дом или хотя бы возведенную из кирпича стену, или сшитую тобой пару башмаков, или сад, посаженный твоими руками. Что-то, чего при жизни касались твои пальцы, в чем после смерти найдет прибежище твоя душа. Люди будут смотреть на взращенное тобою дерево или цветок, и в эту минуту ты будешь жив". 

Артур Шопенгауэр

Цитаты одного из самых известных мыслителей Артура Шопенгауэра.

Он проповедовал аскетизм и вегетарианство, но позволял себе мясо, любил вино, женщин, обожал искусство и путешествия. Таков был этот выдающийся немецкий философ, в число приверженцев которого входил Лев Толстой.

Артур Шопенгауэр (1788 — 1860) — выдающийся немецкий философ, один из крупнейших представителей иррационализма. Его главный трудом стал трактат «Мир как воля и представление», в котором он провел метафизический анализ воли человека. Это сочинение оказало огромное влияние на Фридриха Ницше, Льва Толстого, Зигмунда Фрейда, Карла Юнга и многих других мыслителей XIX и XX веков.

Случилось так, что при жизни «великого пессимиста», его творчество, в котором  глубоко исследовалась человеческую природа во всех ее проявлениях, её мотивация и желания, привлекало мало внимания. Заслуженную оценку оно получило лишь после его смерти.

• Если я скрою свою тайну, она — моя пленница; если я ее выпущу, я — ее пленник.

• В одиночестве каждый видит в себе то, что он есть на самом деле.

• Мы редко думаем о том, что имеем, но всегда беспокоимся о том, чего у нас нет.

• Каждый усматривает в другом лишь то, что содержится в нем самом.

• Самостоятельность суждений — привилегия немногих: остальными руководят авторитет и пример.
• Внутренняя пустота служит истинным источником скуки, вечно толкая субъекта в погоню за внешними возбуждениями с целью хоть чем-нибудь расшевелить ум и душу.
• Истинный характер человека сказывается именно в мелочах, когда он перестает следить за собой.
• Между гением и безумным то сходство, что оба живут совершенно в другом мире, чем все остальные люди.
• Нет более прекрасного утешения для старца, чем видеть всю мощь своей молодости, воплощенной в трудах, которые не состарятся подобно ему.
• Богатство подобно соленой воде, чем больше ее пьешь, тем сильнее жажда. Это относится и к славе.
• Для каждого человека ближний — зеркало, из которого смотрят на него его собственные пороки; но человек поступает при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку.

• Здоровье до того перевешивает все остальные блага жизни, что поистине здоровый нищий счастливее больного короля. С точки зрения молодости жизнь есть бесконечное будущее, с точки зрения старости — очень короткое прошлое.
• Средний человек озабочен тем, как бы ему убить время, человек же талантливый стремится его использовать.
• Чем мы являемся на самом деле, значит для нашего счастья гораздо больше, чем то, что мы имеем.
• Ценна не слава, а то, чем она заслужена.
• Прощать и забывать — значит бросать за окно сделанные драгоценные опыты.
• Кто жесток к животным, тот не может быть добрым человеком.
• Есть одна только врожденная ошибка — это убеждение, будто мы рождены для счастья.
• Лицо человека высказывает больше и более интересные вещи, нежели его уста: уста высказывают только мысль человека, лицо — его природу.
• Разумно было бы почаще говорить себе: «Изменить я этого не могу, остается извлекать из этого пользу».
• Ты не можешь ничего поделать с окружающей тебя тупостью! Но не волнуйся напрасно, ведь камень, брошенный в болото, не производит кругов.
  
• Люди в тысячу раз больше хлопочут о наживании себе богатства, нежели об образовании своего ума и сердца, хотя для нашего счастья то, что есть в человеке, несомненно, важнее того, что есть у человека.
  
• Кто не любит одиночества — тот не любит свободы.
• Иногда нам кажется, что мы тоскуем по какому-нибудь отдаленному месту, тогда как на самом деле мы тоскуем о том времени, которое мы там провели, будучи моложе и бодрее, чем теперь. Так обманывает нас время под маской пространства…
• Каждый ребенок в какой-то мере гений, и каждый гений в какой-то мере ребенок.
• Не говори своему другу того, что не должен знать твой враг.
• Одним из существенных препятствий для развития рода человеческого следует считать то, что люди слушаются не того, кто умнее других, а того, кто громче всех говорит.
• Каждого человека можно выслушать, но не с каждым стоит разговаривать.
• В болезни или в горе воспоминание рисует нам каждый безболезненный или безнуждный час бесконечно завидным, как потерянный рай. Но переживая наши красные дни, мы не замечаем их вовсе и тоскуем по ним лишь тогда, когда настанут черные.

Михаил Жванецкий

Ум — это не эрудиция, не умение влезть в любую беседу, наоборот, или, как сказал один премьер, отнюдь!

Ум не означает умение поддерживать разговор с учеными.

Если ты умный, ты поймешь, что ты ничего не понимаешь.

Ум часто говорит молча.

Ум чувствует недостатки или неприятные моменты для собеседника и обходит их.

Ум предвидит ответ и промолчит, если ему не хочется это услышать.

И, вообще, ум что-то предложит.

Глупость не предлагает.

Глупость не спрашивает.

Глупость объясняет.

В общем, с умным лучше.

С ним ты свободен и ленив.

С дураком ты все время занят.

Ты трудишься в поте лица.

Он тебе возражает и возражает...

Ибо он уверен!

И от этих бессмысленных возражений ты теряешь силу, выдержку и сообразительность, которыми так гордился.

С дураком ты ни в чем не можешь согласиться.

И чувствуешь, какой у тебя плохой характер.

Поэтому отдохни с умным!

Отдохни с ним, милый!

Умоляю!

______

Михаил Жванецкий

А я бы еще добавила, что с умным ты свободен, но отнюдь не ленив! Потому что после разговора с умным, все равно остается в мыслях многое, о чем хочется задуматься... Вот как раз над теми местами, где умный промолчал, не возражал, обошел вопрос стороной,  - другими словами "сказал молча". Именно потому, что ты на все  эти моменты обратил внимание,  интуитивно почувствовал... Вот и думай об этом себе на здоровье и сколько хочешь! Голову-то никто не отнимает пока.. Не с проста же существует поговорка, что "лучше с умным потерять, чем с дураком найти".

20 ярких цитат Харпер Ли из бессмертного романа «Убить пересмешника».

Харпер Ли, как и Маргарет Митчелл, называют «автором одного романа». И это почти правда: вторую книгу — роман «Пойди, поставь сторожа» писательница выпустила лишь спустя 55 лет после первой и всего за год до смерти.

Но, как и знаменитейшие «Унесённые ветром», роман Харпер Ли один стоит десятков бестселлеров-однодневок.

Ли не просто написала книгу — она изменила мир.

 Её великий роман «Убить пересмешника» до сих пор входит в число самых читаемых на земле.

Во всех странах мира было издано более 30 000 000 копий легендарной книги. Её называют лучшей книгой столетия, лучшей книгой для молодёжи, лучшим романом воспитания. Это история о человечности, справедливости, великодушии и долге человека перед его совестью. Она остаётся как нельзя более актуальной и сегодня. И, вероятно, будет рождать живой отклик в сердцах читателей ещё многие десятилетия.

• Мужество — это когда заранее знаешь, что ты проиграл, и все-таки берешься за дело и наперекор всему на свете идешь до конца. Побеждаешь очень редко, но иногда все-таки побеждаешь.

• Люди обычно видят и слышат то, что они хотят увидеть и услышать…

• А не обязательно выставлять напоказ все, что знаешь… людям вовсе не по вкусу, когда кто-то умней их.

• Если ты человек вежливый, говори с другими не про то, что интересно тебе, а про то, что интересно им.

• – Прежде попробуй выучиться одному нехитрому фокусу, Глазастик, – сказал он. – Тогда тебе куда легче будет ладить с самыми разными людьми. Нельзя по-настоящему понять человека, пока не станешь на его точку зрения… – Это как? – Надо влезть в его шкуру и походить в ней.

• Пересмешник — самая безобидная птица, он только поет нам на радость. Пересмешники не клюют ягоды в саду, не гнездятся в овинах, они только и делают, что поют для нас свои песни. Вот поэтому убить пересмешника — грех.
• Чтобы я мог жить в мире с людьми, я прежде всего должен жить в мире с самим собой.
• Просто есть такие люди, они… они чересчур много думают о том свете и потому никак не научатся жить на этом.
• Почти все люди хорошие, когда их в конце концов поймешь.
• Есть у человека нечто такое, что не подчиняется большинству, – это его совесть.
• Когда ребенок о чем-нибудь спрашивает, ради всего святого, не увиливай, а отвечай. И не заговаривай зубы. Дети есть дети, но они замечают увертки не хуже взрослых, и всякая увертка только сбивает их с толку.
• Ничего не надо страшиться, кроме страха.
• Можно вытащить человека из грязи, но нельзя вытащить грязь из человека.
• Ничего нет хорошего, когда приходится кого-то ненавидеть.
• Опять, как в нашей церкви, я услыхала, что женщины грешны и нечисты, — видно, все священники только об этом и думают.
• Есть в нашей жизни что-то такое, от чего люди теряют облик человеческий: они бы и хотели быть справедливыми, да не могут.
• Пока я не испугалась, что мне это запретят, я вовсе не любила читать. Дышать ведь не любишь, а попробуй не дышать…

  
  

• Бывают люди, в руках у которых Библия опаснее, чем…чем бутылка виски в руках твоего отца.

• Понимаешь, малышка, если кто-то называет тебя словом, которое ему кажется бранным, это вовсе не оскорбление. Это не обидно, а только показывает, какой этот человек жалкий.Очень просто оглянуться и увидеть, какими были мы вчера или десять лет назад. Куда трудней увидеть, кто мы сейчас.

Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана.

Мне очень хочется рассказать на своей странице о Лилианне Лунгиной. Я просто восхищаюсь этой женщиной, и ее судьба представляется мне очень и очень интересной! Ее книгу Подстрочник - Жизнь Лилианны Лунгиной, рассказанная ею в фильме Олега Дормана, я прочитала на русском языке, а вот моя дочка прочитала на английском языке. Книга на английском языке называется Word for word. Именно благодаря таким книгам как Подстрочник, Крутой маршрут Евгении Гинзбург и другим моя дочка-датчанка узнала про Россию и про cталинские времена.

А также узнала и других интересных людей! 

Жизнь этой удивительной женщины глубоко выразила двадцатый век. В ее захватывающем устном романе соединились хроника драматической эпохи и исповедальный рассказ о жизни души. М. Цветаева, В. Некрасов, Д. Самойлов, А. Твардовский, А. Солженицын, В. Шаламов, Е. Евтушенко, Н. Хрущев, А. Синявский, И. Бродский, А. Линдгрен — вот лишь некоторые, самые известные герои ее повествования, далекие и близкие спутники ее жизни, которую она согласилась рассказать перед камерой в документальном фильме Олега Дормана.

”Итоги жизни – это есть сама жизнь. Вся сумма прожитых счастливых, и трудных, и несчастных, и ярких, и блеклых мгновений, вся совокупность минут, часов, дней, сама, так сказать, эссенция жизни – это и есть итоги жизни, ничего другого итогом жизни быть не может”.

Лилианна Лунгина

16 июня 2020 исполнилось 100 лет со дня рождения переводчицы Лилианны Зиновьевны Лунгиной (Маркович).

Благодаря Лунгиной в СССР узнали Андерсена, Гофмана, Кнута Гамсуна, Жоржа Сименона, Бориса Виана.

Именно она придумала и вложила в уста забавному человечку с пропеллером бессмертные фразы, которых не было в оригинале и которые впоследствии разлетелись на цитаты: «Спокойствие, только спокойствие!», «Пустяки, дело житейское», «…красивый, умный, в меру упитанный мужчина в полном расцвете сил», «…лучшее в мире привидение с мотором. Дикое, но симпатичное», «А мы тут плюшками балуемся!».

Из «Досье»:

• 16 июня 1920 г. – родилась в Смоленске, в семье советского торгпреда в Берлине Зиновия Марковича и Марии Либерсон, происходившей из обеспеченной еврейской семьи. Детство провела в Германии, Палестине и Франции.
• 1934 г. – возвращается с матерью в СССР.
• 1938 г. – поступает в Московский институт философии, литературы и истории им. Н. Чернышевского (МИФЛИ, впоследствии — филфак МГУ). Во время учёбы в институте работники КГБ предлагали ей сотрудничество, но девушка отказалась. А после окончания института не могла найти работу: ей отказывали из-за еврейского происхождения.
• 1941 г. – переезжает в Набережные Челны, работает секретарём в газете «Знамя коммунизма».
• 1943 г. – возвращается в Москву.
• 1947 г. – вступает в брак со сценаристом Семеном Лунгиным.
• 1949 г. – рождение сына Павла Лунгина.
• 1952 г. – оканчивает аспирантуру в ИМЛИ им М. Горького.
• 1957 г. – выходит первый перевод книги А. Линдгрен про Малыша и Карлсона: «Одна обложка сразу привлекла внимание, потому что на ней был нарисован летящий человечек с пропеллером на спине и написано: «Карлсон по такет», что значит «Карлсон на крыше». Я начала читать и буквально с первой же страницы увидела, что это не просто книжка, что это чудо какое-то, что это то, о чем можно лишь мечтать. Что это изумительная по интонации, по забавности, по простоте, по фантастичности выдуманного образа вещь. В рабочем плане я вытянула невероятно счастливый жребий… попала в изумительный мир совершенно замечательной детской писательницы Астрид Линдгрен».
• 1960 г. –рождение сына Евгения.
• 1990 г. – во Франции выходит книга Лунгиной «Московские сезоны».
• 1997 г. – запись воспоминаний Лунгиной на плёнку Иваном Дорманом.
• 13 января 1998 г. – Лилианна Лунгина скончалась в Москве, в возрасте 78 лет. Похоронена на Новодевичьем кладбище.
• 2009 г. – на экраны выходит фильм режиссёра Олега Дормана «Подстрочник».

Заветы Лилианны Лунгиной:

”Переводить — огромное счастье. Искусство перевода я бы сравнила только с музыкальным исполнением. Это интерпретация. Не берусь говорить, какая лучше, какая хуже, — каждый выбирает, что ему нравится”.

”Человек, когда переводит, расписывается, пишет свой портрет, чувствуется, каков он есть”.

”… жизнь — это утраты. Постепенно уходили люди, и все больше пустого пространства образовывалось вокруг нас. (…) Это знаете какое чувство? Как будто черные дырки вокруг тебя образуются. Вот ничего нету. Места ушедших людей не заполняются. Они так и остаются пустотами, и очень странно и страшно жить с этими черными пустотами вокруг тебя”.

«…интерес к родителям просыпается поздно. Сперва идёт отталкивание от родителей,утверждение своей личности и желание жить собственной,ограждённой,самостоятельной жизнью. такая увлечённость этой своей жизнью, что до родителей и дела толком нет.То есть их любишь, естественно, но они как бы не являются моментом жизни твоей души.. А вот с годами всё больше пробуждается интерес к каким то истокам и хочется понять,откуда всё идёт, узнать что делали родители, где и что делали дед и бабушка и так далее, и так далее. Это приходит с годами.»

”Чувство страха – это чувство, которое трудно себе вообразить, если ты его никогда не испытал, это что-то, что тебя никогда не оставит, если ты раз пережил, но которое себе трудно представить. Нужно в какой-то форме его пережить”.

”Больше всего мне хотелось бы передать, что нужно надеяться и верить в то, что даже очень плохие ситуации могут неожиданно обернуться совсем другой стороной и привести к хорошему”.

”В молодые годы даже очень большое горе как-то изживается. Оказывается, что человек может пережить больше, чем он полагает. Больше, чем это кажется возможным. Запас жизнеспособности и прочности оказывается большим, чем ты предполагаешь”.

”Никогда не надо думать, что какие-то утраты, если, конечно, это не смерть, — непременно катастрофа. Может оказаться наоборот. И плохое решение проблемы может обернуться хорошим”.

”Главное в этой жизни — люди, и людей замечательных гораздо больше, чем предполагаешь… Надо внимательно присматриваться к людям вокруг, и может быть это есть тоже маленькая тропинка, ведущая к радости”.

Ссылка на книгу Подстрочник читать онлайн:

https://www.rulit.me/books/podstrochnik-zhizn-lilianny-lunginoj-rasskazannaya-eyu-v-filme-olega-dormana-read-45178-1.html

Лилианна Лунгина о страхе в годы сталинских репрессий.

Женщина должна принадлежать тому мужчине, который избавит ее от проблем.

15 Цитат Оноре Де Бальзака.

Классик французской литературы Оноре де Бальзак — автор «Человеческой комедии», грандиозного исследования человеческой жизни и сути.  В центре внимания писателя  человек, с его заблуждениями, горестями, сомнениями, стремлением к счастью, пониманию и любви.

Бальзаку удалось угадать душу женщины, загадочную и непостижимую, познать всю прелесть и глубину зрелой женской красоты. Попытка постичь тайны мира двоих, мотивы поступков, психологию отношений мужчины и женщины, которых связывают самые многообразные оттенки чувств с момента зарождения любви до ее смерти: влюбленность, преклонение, страсть, разочарование, равнодушие — занимают писателя на протяжении всего творчества.

1. Неспособность сделать из своей жены любовницу доказывает лишь неполноценность мужа. Надо уметь обрести в одной женщине всех женщин.

2. Своей походкой женщина все может показать, ничего не дав увидеть.

3. Женщина, смеющаяся над своим мужем, не может более его любить.

4. Женщина знает лицо любимого мужчины так же хорошо, как моряк знает открытое море.

5. Ревнивец сомневается на самом деле не в своей жене, а в себе самом.

6. Никто не любит женщину за юность или зрелость, за красоту или уродство, за глупость или ум; любят ее не за что-нибудь, а просто потому, что любят.

7. Тот, кто может управлять женщиной, справится и с государством.

8. Только последняя любовь женщины может сравниться с первой любовью мужчины.

9. Мужчина теряет, если ничего не выигрывает. Женщина выигрывает, если ничего не теряет.

10. Женщина любит победу над мужчиной, который принадлежит другой!

11. Никто не становится другом женщины, если может быть ее любовником.

12. Абсурдно считать, будто мужчина не способен всегда быть счастлив с одной и той же женщиной. Это равнозначно утверждению, что хорошему музыканту требуется несколько скрипок, чтобы сыграть пьесу.

13. Женщинам свойственно доказывать невозможное на основании возможного и отрицать очевидное, ссылаясь на предчувствия.

14. В самых искренних признаниях женщины всегда остается место умолчанию.

15. Женщина должна принадлежать тому мужчине, который избавит ее от проблем.

19 марта 2021

«Заповедь» Редьярда Киплинга.

Редьярд Киплинг — британский писатель, поэт, автор бессмертной «Книги джунглей» и «Ким». Он стал первым английским писателем, кто получил Нобелевскую премию по литературе.

У этого стихотворения — своя драматическая судьба. Оно было напечатано в октябрьском номере «Америкэн мэгэзин» за 1910 год и тут же обрело громкую известность. Помимо поэтических достоинств текста, сказалась слава его автора. Нобелевская премия только удостоверила его высокий литературный авторитет. Кстати, за всю историю этой премии не было среди писателей лауреата моложе, чем Киплинг. Шведская академия провозгласила его живым классиком в сорок два года.

Киплинг написал стихотворение, которое войдет в любую антологию английской поэзии — даже самую строгую по принципам отбора. Такие стихи, даже если они, по первому впечатлению, прозрачно ясны, на деле содержат в себе очень глубоко спрятанные смысловые оттенки, выявляющиеся с новым серьезным прочтением. Сопоставление нескольких русских версий киплинговского шедевра убедит в этом каждого непредвзятого читателя. («Заповедь» Лозинского, «Когда» Вл. Корнилова, «Если сможешь» Грибанова, «Из тех ли ты…» Аллы Шараповой, «Если..» Маршака, «К вопросу о свободе воли» Кейт Диксон, «Когда» Ю.Изотова и д.р.) И пусть вас не смущают различия перевода — вплоть до несовпадающих заглавий. Тут не домыслы переводчиков «поверх» оригинала, а возможности, предлагаемые самим оригиналом.

Остается добавить, что тот, к кому, считалось, непосредственно обращены эти четыре строфы, сын Киплинга, погиб в 1915 году на фронте во Франции. От этого удара Киплинг так и не оправился до конца своих дней.

21 марта 2021 20 жизнеутверждающих цитат Габриэля Гарсиа Маркеса.

«Жизнь — не только то, что человек прожил, но и то, что он помнит, и то, что об этом рассказывает».

Произведения этого колумбийского писателя прославили испанский язык. Он – основатель интереснейшего литературного направления «магический реализм» – художественного метода, в котором магические элементы включены в реальную повседневную жизнь.

Его произведения, как и вся его жизнь, были окутаны мифами и загадками. За это их хочется перечитывать снова и снова – настолько они полны жизни и любви. Как говорил Маркес, нас окружают необыкновенные, фантастические вещи, а писатели упорно рассказывают нам о маловажных, повседневных событиях.

Чтобы напомнить себе об этом ещё раз, fit4brain.com собрал 20 цитат великого писателя о природе человека и жизни, в которой любовь играет далеко не последнее место:

1. Если вы встретите свою настоящую любовь, то она от вас никуда не денется — ни через неделю, ни через месяц, ни через год.
2. В семейной жизни куда легче уклониться от катастроф, нежели от досадных мелочных пустяков.
3. Возраст — это не то, сколько тебе лет, а как ты их чувствуешь.
4. Если во что-то вовлечена женщина, я знаю, что все будет хорошо. Мне совершенно ясно, что женщины правят миром.
5. За обеденным столом можно любить так же, как в постели.
6. Жизнь – не те дни, что прошли, а те – что запомнились.
7. Всякая вещь – живая. Надо только суметь разбудить ее душу.
8. Надо прислушаться к голосу ребенка, которым ты был когда-то и который существует еще где-то внутри тебя. Если мы прислушаемся к ребенку внутри нас, глаза наши вновь обретут блеск. Если мы не утеряем связи с этим ребенком, не порвется и наша связь с жизнью.
9. Не прилагай столько усилий, все самое лучшее случается неожиданно.
10. Я не ношу шляпы, чтобы ни перед кем её не снимать.
11. Благополучная старость – это умение договориться со своим одиночеством.
12. Умей ценить того, кто без тебя не может, и не гонись за тем, кто счастлив без тебя.
13. Легко добытое счастье не может длиться долго.
14. Возможно, Бог хочет, чтобы мы встречали не тех людей до того, как встретим того единственного человека. Чтобы, когда это случится, мы были благодарны.
15. Главное в жизни общества — уметь управляться со страхом, главное в жизни супругов — уметь управляться со скукой.
16. Единственный способ жить дальше — не давать воспоминаниям терзать себя.
17. Нет лекарства, которое способно вылечить то, что может вылечить счастье.
18. Улыбайся, не доставляй беде удовольствия.
19. Невозможно любить, а потом ничего не чувствовать. Либо ты врал тогда, либо ты врешь сейчас.
20. Не дай себе умереть, не испытав этого чуда — спать с тем, кого любишь.           

Ссылка на статью:

https://fit4brain.com/5441?fbclid=IwAR2PGI2TIgOXjHnMHPsBW5G1c15Toiu5VXNOHvqI1cX8Lv_LzNE5yjrgyVc

«Мне в жизни не везло с самого момента моего зачатия…» – урок о том, почему нам в жизни не везет.

«Мне в жизни не везло с самого момента моего зачатия…» — так начал эту историю пожилой профессор, когда вконец уже устал от наших постоянных причитаний. А «причитали» мы, группа бизнесменов, предпринимателей, управленцев, приехавших в конце 90-х в калифорнийский университет за новыми технологиями в маркетинге и PR, исключительно на тему: «конечно, вам-то хорошо тут говорить… если б у нас такие налоги/законы/учителя/родители/деньги/возможности… и т.п. были, — мы бы….». И дальше следовала красивая история о том, чтО «мы бы»…
Он вышел из-за кафедры, присел как-то бочком на первую парту и произнес эту самую фразу: «Мне в жизни не везло с самого момента моего зачатия…»
— Хотите расскажу свою печальную историю?
— Конечно же, да! – закивали мы. И приготовились его жалеть.

— Мне в жизни не везло с самого момента моего зачатия…

Мой отец, перебивающийся случайными деньгами от погрузок-разгрузок, исчез из моей жизни, как только узнал, что его несовершеннолетняя подружка — девушка-мулатка, предпочитающая ночной образ жизни, — «залетела». Его как ветром сдуло! Поэтому я — безотцовщина.

Мое невезение только начиналось… Юная мулатка, хоть и выносила меня почти до срока, но только заслышав мой первый крик, тут же, на родильном столе, отказалась от меня. Так я, слабая беззащитная кроха, только что пришедшая в этот чужой, незнакомый мир, остался совсем один… Кричащий от безысходности во всю эту Вселенную на руках у акушерки.

Дальше — больше… Мне фатально не везло… Меня не усыновили в младенчестве — я был очень слабым, болезненным ребенком. К тому же в те годы, рожденный от мулатки, я вообще имел мало шансов быть усыновленным. Поэтому из Дома малютки, я прямиком попал в детский дом.

Ну, тут уж… не везет — так не везет! Это был детский дом для «цветных» детей, каких нас там только не было… Я испытал сполна на себе все: и как дерутся китайцы, и как плюются мексиканцы, и как больно щиплются черные…

Не везло мне и с учебой… Учителя долго не задерживались и все время менялись. Да, честно говоря, и не по всем предметам они у нас в детском доме вообще были. Поэтому со школой у меня тоже, как вы понимаете, не задалось. Ну, просто — тотальное невезение!…

…Он помолчал. Посидел в тишине, глядя куда-то в пол… Потом поднял глаза на нас. Мы, конечно сочувственно ждали продолжения этой истории, не понимая — к чему он вообще все это начал, — ведь так славно спорили по маркетинговым задачкам всего полчаса назад.

— Я устал рассказывать вам это, — неожиданно сказал он, — Это не моя история… Хотите, я расскажу вам СВОЮ?

Немая пауза… Нам оставалось только покивать головами, потому что мы вообще уже окончательно потерялись: где тут чья история, для чего он вообще все это нам рассказывает, да еще и язык английский для многих не просто в своих тонкостях давался.

— А моя история — вот… — продолжил он.

— Я по жизни вообще — очень везучий человек!

Мне повезло прямо с самого момента моего зачатия, когда мой непутевый папаша исчез из жизни моей, не менее непутевой, мамаши, а заодно и из моей жизни — раз и навсегда! Возможно он почувствовал, что не сможет дать мне всего того, что поможет мне выжить. Я благодарен ему за то его решение… Кто знает, каким бы я вырос и что бы вообще со мной стало, если бы мое младенчество и детство прошло рядом с ним. Возможно он интуитивно понял, что этот слабый малыш никогда не сможет стать сильным рядом с ним и поэтому тихо ретировался. И я благодарен ему за это.

А мне, между тем, продолжало везти.

Юная мулатка отказалась от меня прямо на родильном столе. И это уже была удача! Потому что, если бы она забрала меня из роддома, я вообще не уверен, что остался бы в живых… А так у меня, хоть и слабого, недоношенного, появился шанс! Шанс на жизнь! И дала мне его она… Моя непутевая семнадцатилетняя мать. Я благодарен ей за этот ее отказ. И даже в мыслях не хочу представлять, как и где бы я жил, как и где прошло бы мое детство, если бы она тогда не отказалась от меня. Этот ее отказ тоже придал мне силы. Ведь оглашая Вселенную своим первым криком, я уже понимал, что надеяться мне в этой жизни не на кого, я один… А это, наверное, все же какую-то концентрацию внутренней энергии вызывает, согласитесь… — улыбнулся он.

Дальше — больше!

Мне повезло, что меня не усыновили в младенчестве. Иначе я, болезненный, ослабленный малыш, получил бы, возможно, очень комфортные тепличные условия и заботу усыновивших меня людей, но помогло ли бы мне это стать сильнее и увереннее в себе? Почему-то я думаю, что нет. Именно жизнь в детском доме научила меня стойкости: я научился у китайцев драться, я перенял у черных их «щипки», да и плеваться я могу ого-го как! Это ли не везение!

Ну, а со школой — это вообще — отдельная песня! Учителей не хватало и несколько предметов, бывало, вел один человек. В старших классах мы как-то сдружились с учителем биологии, который был для нас «ходячей энциклопедией», — так восторженно он был увлечен своим предметом. И (вот везение!) он же преподавал у нас еще и математику, что позволяло нам встречаться на уроках каждый день! Мы много общались. Конечно у меня были только отличные оценки по его предметам. И когда встал вопрос выбора колледжа — я не раздумывая, пошел туда, где нужна была математика и биология.

Потом был университет.

Потом — научная работа.

Семья. Дети. Внуки. Правнуки…

Я рад тому, что родился под счастливой звездой!

И благодарен Судьбе за везение.

Он продолжал с улыбкой сидеть на краешке парты. А мы «переваривали» все только что услышанное…

— Вот вам две истории, два взгляда, на одну и ту же жизнь, — сказал он, вставая с парты и поднимая перед собой две открытые ладони, как чаши весов, — Вам какая больше по душе?

Автор: Ирина Рыжкова

https://fit4brain.com/10903?fbclid=IwAR1KGA09KHqSFqQ4PRaAsw-2LP7vcuWtIvy1BlaekYBW3Wdjx8AICa2H_is

Последняя фотография Андрея Миронова. Актер в Риге с дочерью. Спустя несколько дней его не стало...август 1987 год.

Принцесса Елизавета в Букингемском дворце в платье от Нормана Хартнелла, 1945 год

Фотография Сесила Битона,

Victoria and Albert Museum, London,no. E.1361-2010.

Уинстон Черчилль – одна из самых величайших и контрастных политических фигур XX века.

Его деятельность как для Британии, так и для всей мировой политики имела огромное значение, но она в современном обществе оценивается неоднозначно: одни восхищаются личной храбростью и поступками политика, а у других он вызывает отвращение из-за позиции, согласно которой править миром должна была только белая раса.

Несмотря на то, что Черчилль открыто боролся с диктатурой на полях сражения, он не скрывал своей симпатии к деятельности Бенито Муссолини и Иосифа Сталина, выступающих в годы его правления основателями тоталитарного и личностного режима правления в Италии и СССР.

Я очень неоднозначно отношусь к Черчиллю, однако цитаты у него - хорошие и продуманные, поэтому публикую. 

Цитаты сэра Уинстона Черчилля

1 Eсли вы идете сквозь ад – идите, не останавливаясь.

2 У тебя есть враги? Хорошо. Значит, в своей жизни ты что-то когда-то отстаивал.

3 Любой кризис – это новые возможности.

4 Умный человек не делает сам все ошибки – он дает шанс и другим.

5 Лучший аргумент против демократии – пятиминутная беседа со средним избирателем.

6 Успех – это способность шагать от одной неудачи к другой, не теряя энтузиазма.

7 Сокол высоко поднимается, когда летит против ветра, а не по ветру.

8 Глуп тот человек, который никогда не меняет своего мнения.

9 Врождённый порок капитализма – неравное распределение благ; врождённое достоинство социализма — равное распределение нищеты.

10 Когда орлы молчат, болтают попугаи.

11 Власть – это наркотик. Кто попробовал его хоть раз — отравлен ею навсегда.

12 На протяжении своей жизни каждому человеку доводится споткнуться о свой «великий шанс».

К несчастью, большинство из нас просто подымается, отряхивается и идет дальше, как будто ничего и не произошло.

13 Не желайте здоровья и богатства, а желайте удачи, ибо на Титанике все были богаты и здоровы, а удачливыми оказались единицы!

14 Ложь успевает обойти полмира, пока правда одевает штаны.

15 Политика столь же захватывающа и опасна, как война. В войне вас могут убить лишь раз, в политике много раз.

16 Мои вкусы просты. Я легко удовлетворяюсь наилучшим.

17 Хотите, чтобы в споре ваше слово было последним? Скажите оппоненту «Пожалуй, Вы правы».

18 Большое преимущество получает тот, кто достаточно рано сделал ошибки, на которых можно учиться.

19 Люди прекрасно умеют хранить секреты, которых не знают.

20 Я люблю свиней. Собаки смотрят на нас снизу вверх, кошки – сверху вниз. Лишь свинья смотрят на нас как на равных.

21 Война – это когда за интересы других гибнут совершенно безвинные люди.

22 Величайший урок жизни в том, что и дураки бывают правы.

23 Гораздо лучше подкупить человека, чем убить его, да и быть подкупленным куда лучше, чем убитым.

24 Легче управлять нацией, чем воспитывать четверых детей.

25 Мы живем в эпоху больших событий и маленьких людей.

26 От деревянных башмаков к деревянным башмакам – путь в четыре поколения: первое поколение наживает, второе – приумножает, третье – транжирит, четвертое – возвращается на фабрику.

27 Ничем так не завоюешь авторитета, как спокойствием.

28 Американцы всегда находят единственно верное решение. После того, как перепробуют все остальные.

29 В тяжёлые для страны времена значение мифов трудно переоценить.

30 Учите историю, учите историю. В истории находятся все тайны политической прозорливости.

31 Самый хороший способ испортить отношения – это начать выяснять их.

32 Цель парламента – заменить кулачные бои словесными.

33 Когда двое дерутся – выигрывает третий.

34 Если убить убийцу, количество убийц не изменится.

35 Пессимист видит трудность в каждой возможности; оптимист видит возможность в каждой трудности.

36 Вы никогда не дойдете до места назначения, если будете швырять камни в каждую лающую собаку.

37 Народ, забывший своё прошлое, утратил своё будущее.

38 Даже самого ослепительного света не бывает без тени.

39 Я – оптимист. Не вижу особой пользы быть чем-то ещё.

40 Ни одна звезда не засияет, пока не найдётся человек, который будет держать сзади чёрное полотно.

Однажды во время выступления одна журналистка спросила политика:

– Неужели Вам не приятно сознавать, что каждый раз, когда Вы выступаете с речью, зал забит битком?

На что Уинстон Черчилль ответил:

– Приятно, и даже очень, но каждый раз, когда я вижу полный зал, я не могу не думать о том, что, если бы я не произносил речь, а поднимался на эшафот, зрителей собралось бы вдвое больше.

Ссылка на статью: https://24smi.org/celebrity/1597-uinston-cherchill.html

24 марта 2021 Сегодня же еще наткнулась на статью Григория Померанца: «Одна из проблем — миллиарды недорослей, недоучек, недоразвитков». Во-первых мне понравилось все то, о чем он говорит и что под этим подразумевает.

Второй же аспект - это то, что я его ´подозреваю´:) в том, что он по-моему ответил на один, мучающий меня, вопрос: Душа отстала из «сказки для взрослых» Тонино Гуэрры - это тоже самое, что пауза созерцания у Григория Померанца??! Кстати, у нас с Померанцем, по-моему, еще и общие интересы!!

Григорий Соломонович Померанц (1918—2013 г.г.) — выдающийся мыслитель современности, российский философ, культуролог, писатель, эссеист.

В его работах читатель встретит размышления о главных проблемах, которые ставит жизнь перед человеком и обществом. Противостояние цивилизаций в современном мире, роль религии и культуры в становлении личности, диалог культур разных на­родов; прошлое и будущее России, внутренняя свобода и поиски веры, проблемы воспитания личности в современном мире — вот далеко не полный перечень вопросов, которые волнуют великого мыслителя.

«Одна из проблем — миллиарды недорослей, недоучек, недоразвитков»:

..Одна из проблем, которую нельзя решить высокоточными ракетами, — миллиарды недорослей, недоучек, недоразвитков. Примитивные народы умели воспитывать своих мальчиков и девочек. Простая культура целиком влезала в одну голову, и в каждой голове были необходимые элементы этики и религии, а не только техническая информация. Культура была духовным и нравственным целым. Естественным примером этой цельности оставались отец с матерью. Сейчас они банкроты.

Тинейджер, овладевший компьютером, считает себя намного умнее деда, пишущего авторучкой.

Мир изменился, каждые пять лет он другой, и все старое сбрасывается с корабля современности. Растут миллиарды людей, для которых святыни, открывшиеся малограмотным пастухам, не стоят ломаного гроша. Полчища Смердяковых, грядущие гунны, тучей скопились над миром. И они в любой день готовы пойти за Бен Ладеном или Баркашовым. Записку Иконникова гунны не прочли (а если б и прочли — что им Иконников? Что им князь Мышкин?). Судьбу Другого они на себя не возьмут…

Одно из бедствий современности — глобальная пошлость, извергаемая в эфир. Возникает иллюзия, что глобализм и пошлость — синонимы. И глобализм уже поэтому вызывает яростное сопротивление. Не только этническое. Не только конфессиональное…

Одна из особенностей великих культурных миров — способность к историческому повороту, переходу от расширения вовне к внутреннему росту, от захваченности центробежными процессами к созерцанию духовного центра и покаянию за отрыв от него….

Лидерами станут страны, которые лучше других сумеют создать новый стиль жизни, включить паузу созерцания в череду дел, избавиться от лихорадки деятельности, от «блуда труда, который у нас в крови» (Мандельштам). Пионерами могут быть и большие и маленькие страны, сильные и слабые. Мы не знаем, кто вырвется вперед. Но начинать должны все.

Решающей становится не экономика, а педагогика, начиная с детского сада. Дети схватывают начатки нового быстрее взрослых.

Я вспоминаю слова девочки четырех лет: «Мама, не говори громко, от этого засыхают деревья»…. С самого раннего детства можно воспитывать понимание радости, которую дает созерцание. И это подготовит людей к переоценке ценностей, к переходу от инерции неограниченного расширения техногенного мира к цивилизации созерцания, духовного роста и равновесия с природой.

Если мы будем просто звать людей ограничить свои потребности, ничего не выйдет, кроме раздора. Петр кивнет на Ивана, Европа на Америку, Азия на Европу. Поворот может дать только открытие ценности созерцания, паузы созерцания в делах, в диалогах и дискуссиях, в развитии мысли….

Школа не может отвлечься от сегодняшнего дня, не может не готовить программистов, юристов, менеджеров. Но сегодняшний день скоротечен, и течение несет его к смерти. Слово «кала» на санскрите — омоним: и время, и смерть. Культура, не нашедшая опоры в вечном, падет под напором перемен.

Школы могут и должны учить паузе созерцания: через искусство, через литературу. Со временем — используя телевидение, если оно повернется к величайшей проблеме века…

Ссылка на статью:

https://nesnilos.com/kultura/grigorij-pomeranc-odna-iz-problem-milliardy-nedoroslej-nedouchek-nedorazvitkov/?fbclid=IwAR27sc8yEJbbR8tEUzLyWBriVY64e-ZYBSVcSftK988gI7NEQr6b6B_hEWQ

О роли искусства в творчестве А. Тарковского

​Искусство не совпадает с нравственностью, но имеет много общего. 
Об этом говорил в своих Беседах о русской культуре знаменитый литературовед и культуролог, профессор Юрий Михайлович Лотман.
Примерно в то же время создавал свой последний фильм «Жертвоприношение» гениальный русский режиссер Андрей Тарковский.
Соотечественники, они говорили об одном и том же, но каждый по-своему. 
Путь к Богу, духовность, семья, свобода.
Тарковский рассказывал об этом в кино. Обоснованно и правдиво.
И основным условием творчества всегда считал свободу самовыражения.
Художник должен быть свободным. Хрущевская Оттепель раскрыла перспективы неистовых надежд для многих молодых служителей искусства, - все старались как можно скорее выразить себя. Без этого вряд ли состоялась бы его режиссерская карьера. Но опьянение надеждами быстро схлынуло, на смену пришло отрезвление реальностью.
Закрытое общество вынуждало культуру пробиваться к выходу вовне. И искусство подчинялось идеологии. Бездарность правила бал.
Посредственности, занимая высокие должности, решали судьбы многих талантливых, гениальных сограждан. И, чтобы не пропасть совсем, сохранить себя, те уезжали, теряя связь с языком и культурой, и часто погибали на чужой земле.
Конечно, в Советском Союзе в то время существовала культурная жизнь, и интеллигенция могла так или иначе выживать, и даже состояться, - как, например, профессор Лотман, или российский философ и культуролог Григорий Соломонович Померанц …  
Многие другие, коих не упоминаю по той лишь причине, что здесь отдаю должное высказываниям Лотмана и Померанца. Их мысли о духовности и искусстве перекликаются с тем, что выражал в своем творчестве Тарковский.
Каждый, кто принял решение уехать, или остаться имел свой путь, и свою задачу на Земле.

Они – служители высокого искусства. А искусство открывает возможности, которые отбирает жизнь. 
Не стоит сбрасывать со счетов то обстоятельство, что в России Тарковский все-таки делал свои фильмы. Да, мало, всего пять картин за двадцать лет, но ведь он сделал эти картины, и даже фильм Андрей Рублев, который вряд ли удалось бы снять на Западе, хотя этот фильм был выпущен в прокат только через пять лет после создания.  
Несвобода заниматься любимым делом и быть принятым, получать за это достойное вознаграждение, подниматься по профессиональной лестнице... Его вытолкнула Несвобода. И многих других побудила она на подобный шаг, не только его.
Фильмы Тарковского считались культовыми, их ценили интеллектуалы, но не принимали киноведы.

Мой личный опыт знакомства с его фильмом запомнился вот чем. Я смотрела «Сталкер» в одном из центральных кинотеатров Минска. Дневной сеанс. За моей спиной расположилась группа посетивших столицу женщин. Пока «Сталкер» (актер Александр Кайдановский) ехал на дрезине в «зону», долго-долго ехал, чтобы зритель мог насладиться пейзажем, философией пути, смыслом его поездки, - женщины распаковывали свои покупки и рассматривали их, периодически тяжело вздыхая, поскольку рассчитывали увидеть в нашумевшем фильме что-то такое… захватывающее дух, а тут… Они шуршали пакетами, шептались, двигали ногами, пока, наконец, одна из них громко, во всю тишину полупустого зрительного зала с чувством выговорила: «Подлец! Подлец, кто создал этот фильм!» 
Народная любовь изменчива. Или показательна. 
Тарковского критиковали за несоветский стиль. «Пижон», - он не вписывался в существующие рамки. Да и не должен был. 
Это сейчас нам со стороны понятно, как надо было поступать. А ведь в то время нужно было находить в себе силы, чтобы противостоять системе. И это противостояние обусловливалось внутренней мощью, заложенной в нем с детства. 
Он вообще одухотворял свое детство, ностальгировал по тому времени, когда все вокруг было сказочным садом. И неоднократно повторял, что детство питает художника на протяжении всей жизни. С этим можно соглашаться, или нет, но эта точка зрения имеет право на существование, коль скоро состоялась непокорная линия его судьбы. 
Наверно поэтому во всех его картинах присутствуют дети. Большей частью мальчик, - он сам, - наивная и светлая душа. Отец ушел из семьи, когда ему было три года. И, словно повторяя путь отца, он тоже оставит первую жену с сыном, создаст другую семью. 
Возможно поэзия отца - Арсения Тарковского, которого бесконечно уважал и дорожил его стихами, привели к мысли, что гениальность как поэзия: Бах – поэт в музыке, Леонардо – поэт в художественном творчестве… И, когда отец сказал, что он снимает не фильмы, то есть назвал его поэтом в кино, - воспарил, «стало легче жить». 
Столь же глубоко и трепетно любил он музыку Баха, наполнял этой величественной, неземной музыкой свои фильмы. В детстве, на вопрос кем ты хочешь стать, отвечал – Бахом. А когда понял, что Бахом стать невозможно, то забросил музыкальную школу, но не утратил любовь к музыке.
Очень жаль, что нет пророка в отечестве своем. На Каннском кинофестивале член жюри из СССР сделал все, чтобы фильм «Ностальгия» не получил приз. «Этот фильм о том, что советский человек не может жить на Западе». Разве об этом?! Тарковский негодовал, не понимал, как возможно так исказить суть! О продлении срока пребывания за границей для того, чтобы снять продолжение фильма, не могло быть и речи. И тогда назрело решение А может и не тогда. Может быть это была лишь последняя капля, подтолкнувшая к действию. В России ему уже нечем было дышать, не осталось возможностей заниматься любимым делом. Он выбрал свободу ценою в жизнь.
Покинув Россию, тосковал по оставленным там «своим зрителям», к ним обращался прежде всего, утверждая, что в России многое происходит, за ней будущее.
Фильм «Жервоприношение» является еще и попыткой объяснить свой поступок, сказать то, что должен был сказать сыну Андрею, которому и посвящен фильм. 
Наверняка чувство вины повлияло на разворот сюжета. 
Фильм этот – духовное послание.  Чтобы изменить мир, сделать его лучше, - нужно уметь жертвовать. Если каждый сделает хоть что-то, то мы сможем сохранить мир. Символично, что в конце фильма, когда отец выполняет данное Богу обещание, его ребенок, лишенный голоса, начинает говорить, и произносит «Вначале было слово…»
Герой фильма отдает в жертву свой дом, семью, оставляет маленького сына во имя спасения человечества. 
Весьма характерные образы, совпадающие с его личной судьбой: ведь он оставил в России дорогой его сердцу дом, который построил сам, в котором так хорошо себя чувствовал, оставил несовершеннолетнего сына, которого не выпускали к отцу, вплоть до последней минуты, пока уже стало ясно, что смерть близка. Шесть лет не виделись они.
Опережая время, он предвидел экологическую катастрофу, которая может уничтожить человечество без всякой атомной бомбы. И, словно знак пророчества, в день премьеры фильма «Жертвоприношение» случилась катастрофа на Чернобыльской АС.  
Еще одна мистическая деталь. Не странно ли, что сцена паники, момент начала ядерной войны в фильме снималась на той самой площади в Стокгольме, где вскорости совершится убийство Улофа Пальме. 
Тарковский умирал на чужой земле, в свои неполные 55 лет.
Врачи уже поставили ему страшный диагноз, и обещали всего полгода. Потому максимально точно и откровенно обращается он к зрителю, выражая свои философские воззрения о роли искусства в духовном совершенствовании человека, о вере, об отношении художника к Богу.
Автобиографические, документальные кадры наполнены выстраданным опытом. 
И это делает его фильмы еще ценнее, ибо понимаешь, почему и когда это сказано.
Формулируя словами Юрия Михайловича Лотмана, - …Искусство нуждается, чтобы сказанному верили. Вопрос в том, как и сколько заплатил автор за эти строки, своей жизнью, возможно. От этого сказанное им становится важнее, более ценным. Это сама жизнь, выраженная в слове, в стихотворении, в романе, в фильме.
Тарковский творил, уподобляясь Создателю. «Художник в своем творчестве подобен Создателю», —считал он. Бог создал человека. А человек, создавая, творя, повторяет его в своих трудах, и, потому, посвящает свое творчество Богу, как Молитву. 
Будучи истинно русским человеком, он приблизил мир к необходимости духовного роста, и сам, по мере возможностей менял его к лучшему. После съемок «Жертвоприношения», игравший главную роль шведский актер написал ему письмо благодарности, за то, что Тарковский научил его верить в Бога, открыл в нем это чувство, ранее не знакомое, и обретенное во время работы над фильмом, как необходимость глубокого понимания и точного исполнения роли. 
«Человек, который увидел ангела» – написано на могиле Андрея Арсеньевича Тарковского в Париже. Поначалу его похоронили в чужую могилу, не было средств. Потом уже оплатили его могилу, даже на 200 лет вперед. Но почему в Париже? Ведь он великий Мастер своего времени и Своей Страны. Может быть потому, что Искусство не имеет границ и принадлежит всему человечеству, Вечности, Вселенной. А он - достойный сего посланник.

Ссылка на статью:

http://verastrem.weebly.com/1054-1088108610831080-108010891082109110891089109010741072-1080-1090107410861088109510771089109010741077-1040-1058107210881082108610741089108210861.html?fbclid=IwAR0cu8zHn1lJXVKQ9fXmf6B1dcmLE8pVc8afMtxGOzbu-pcxwCMQ_5_tjSI#

29 марта 2021

Дании́л Алекса́ндрович Гра́нин (настоящая фамилия — Ге́рман; 1 января 1919, Курская губерния, РСФСР — 4 июля 2017, Санкт-Петербург, Россия) — советский и российский писатель, киносценарист, общественный деятель. Участник Великой Отечественной войны. 

Герой Социалистического Труда (1989). Лауреат Государственной премии СССР (1976), Государственной премии РФ (2001, 2016), премии Президента РФ (1998) и премии Правительства РФ (2014). 

Почётный гражданин Санкт-Петербурга (2005).

Даниил Гранин «Потерянное милосердие»: что же случилось с нами за годы сытой жизни?

Даниил Гранин — писатель, которого называют «совестью русской литературы». Его книги любимы не одним поколением читателей. И это не случайно, ведь произведения Даниила Александровича описывают жизнь простого человека: его маленькие проблемы и радости, поиск собственного пути, борьбу с повседневными проблемами и соблазнами, раскрывают нравственные проблемы, вопросы добра и зла, совести, человеческого достоинства, справедливости, милосердия.

В библиографию Даниила Гранина входят десятки произведений, среди них — «Искатели», «Иду на грозу», «Зубр», «Сад камней», «Причуды моей памяти», «Наш комбат». Но одно из его самых главных творений — «Блокадная книга».

Ниже приведен фрагмент из статьи Д.А. Гранина «Потерянное милосердие» («Нева», 1999. №8). 

Случилось это в январе 1987 года. Было часов семь вечера, я шел по проспекту, усталый после своего рабочего дня. Это был длинный день напряженной писательской работы и других обязанностей, которых у меня в ту пору было достаточно много. Шел я из дома, направляясь к жене, которая лежала в больнице. Задумался о чем-то. Мимо проходило свободное такси, я очнулся, рванул, подняв руку, чтобы его остановить, за что-то зацепился ногой и полетел наземь. Со всего размаха ударился лицом об угол поребрика. Ощутил страшную боль в плече, еле поднялся, из носа хлестала кровь, нос был разбит, челюсть тоже, рука повисла. Я не мог ею пошевелить, понял, что у меня вывихнуто плечо. Левой рукой старался унять кровь, подошел к стене дома, прислонился, чтобы как-то прийти в себя. Мысли от боли путались, носовой платок был весь в крови, я пытался ее унять и не мог.

Зажимая нос, повернул назад, решил добраться до дому.

Вид у меня, наверно, был ужасный, навстречу мне двигался вечерний поток людей, одни шли с работы, другие прогуливались. При виде меня усмехались, пожимали плечами. На лицах встречных появлялось любопытство или отвращение. Наверняка думали, что я пьяный или с кем-то подрался.

Шла женщина с девочкой. Девочка что-то сказала матери, но мать ей что-то объяснила, заслонила. Шла парочка, они весело удивились, заговорили, обсуждая мой вид. Лица всех встречных, как оказалось, надолго запечатлелись в памяти, я их всех могу воспроизвести даже сейчас.

Обыкновенные прохожие, наверняка симпатичные, милые в обыденной жизни, я запомнил их потому, что в эту страшную для меня минуту на каждом из них было выражение полного отчуждения, нежелания подойти, брезгливость, холодность, в лучшем случае — любопытство, но не более того. Ни у кого не появилось сочувствия. Ни у кого — беспокойства, никто не сделал шага навстречу, никто не спросил…

Я понимал, что, если упаду, никто не подымет, не поможет. Я был в пустыне, в центре города, переполненном людьми, среди своих питерцев, земляков, с которыми прожил всю жизнь. Город, где меня хорошо знали.

И так, шатаясь, держась за стены домов, иногда останавливаясь, чтобы перевести дух, потому как чувствовал, что сознание мутится, я прошел до своего дома, с трудом поднялся, открыл дверь, но дома никого не было. Я позвонил к соседям и лег на пол, уже плохо понимая, что творится… Приехала «скорая помощь», соседи помогли вынести меня, положили в машину «скорой помощи»… Обыкновенная городская больница, бедная, в запущенном состоянии, переполненная.

Обычно в таких больницах работают милые, хорошие врачи. Они мне вправили вывих, наложили гипсовую повязку, сделали уколы, перевязали, поправили нос и положили в палату. На следующий день я немного пришел в себя и стал думать: что же произошло?..

В конце концов, ничего особенного, обыкновенный бытовой случай: человек упал, разбился, добрался до дома, вызвали медицинскую помощь, отправили его в больницу. Но я никак не мог прийти в себя. Психологическая травма была сильнее травмы физической. Я не мог осмыслить, почему так болит душа. Если бы хотя бы один из тех, что шли мне навстречу — а их было несколько десятков прохожих, — остановился, помог — все стало бы нормальным, но ни один… Если бы я подошел к любому из них и сказал, что я писатель Гранин, помогите мне, они, несомненно, взяли бы меня под руку, отвели до дома, оказали бы помощь.

Но я был обыкновенным прохожим, с которым что-то случилось, пусть он идет весь в крови, шатаясь, еле держась на ногах, он для всех безразличен. А если это пьяный? Зачем вмешиваться. Я раздумывал: что же произошло с нашими людьми? Я же знаю их, раньше в этом городе они не были такими. Я помню войну, время, когда взаимопомощь между людьми была почти нерушимым законом, как мы помогали на фронте, когда другому было плохо, тащили раненых; то время, когда нужно было делиться хлебом и патронами, заменять друг друга в окопах. Я вспомнил блокаду Ленинграда, о которой я собирал материалы для «Блокадной книги», как блокадники рассказывали удивительные случаи взаимопомощи.

В 1942 году зимой шла по улице женщина, упала, а это значит, что она уже не сможет подняться, замерзнет. Прохожий, такой же доходяга, такой же дистрофик, как и она, подымает ее и, подставив плечо, ведет ее к ее дому, поднимается с ней по лестнице, растапливает печурку, поит кипятком, спасает ей жизнь. Я записал много таких рассказов спасенных людей. Обессиленный от голода человек где-нибудь садится, и неизвестный делится с ним куском хлеба. Рассказы о соседях, которые помогали друг другу, притаскивали дрова, приносили воду. Большинство ленинградцев в тех неслыханных условиях, умирая от голода, не позволяло себе расчеловечиться.

Этих рассказов великое множество, они составили большую книгу. Таков был закон блокадной жизни: ты должен помочь другому человеку, потому что завтра это может случиться и с тобой.

Это не было результатом пропаганды или агитации, об этом никто не говорил, это было естественное чувство людей, терпящих бедствия. Я с моим соавтором Алесем Адамовичем задавали блокадникам один и тот же вопрос: почему вы выжили? Как вы могли на том смертельном пайке 125–150 грамм хлеба, сделанного наполовину из эрзацев, наполнителей, вроде целлюлозы, когда ничего больше не давали, и были морозы, непрерывные воздушные тревоги, обстрелы, бомбежка, как вы могли в этих убийственных условиях уцелеть?

Если уж совсем грубо — почему вы не умерли? У каждого был свой ответ, свой рассказ, их набралось свыше двух сотен, самых разных, всегда удивительных, несхожих ответов. Некоторые впервые как бы задумывались — действительно, почему? Эти уже пожилые мужчины и женщины пытливо, с недоумением вглядывались в свое прошлое, в ту лютую зиму 1941–1942 года, в те два с лишним года ленинградской блокады, в течение которых погиб миллион ленинградцев. Разные истории имели нечто общее, оно вырисовывалось все яснее и вдруг появилось перед нами важным открытием: чаще всего спасались те, кто спасал других.

То есть те, кто часами стоял в очередях за кусочком хлеба для своих близких, для детей.

Те, кто шел разбирать деревянные постройки на дрова. Те, кто ходил, вернее полз, за водой на реку, к проруби, а то за снегом, который растапливал на плите. Казалось бы, они должны были беречь силы, не расходовать калории, лежать, экономить каждый шаг. Между тем, нарушая все законы физиологии и энергетики, выигрывали те, кто не щадил себя. Жена, которая отдавала часть своего пайка мужу, мать, которая, не имея чем кормить младенца, надрезала себе вену и давала ребенку пососать свою кровь.

Конечно, умирали и спасатели. Но, во всяком случае, они оставались людьми, а чувство любви, сострадания продлевало им жизнь. Медики, к которым мы обращались, не могли нам разъяснить этого феномена. Выживали те, кто спасал других, — удивительное это нравственное правило подтверждалось все новыми свидетельствами. Люди не знали об этом, они действовали, подчиняясь призывам любви и сострадания. Экстремальные условия блокады, когда ослаб, отдалился тоталитарный гнет, помогли освободить естественное чувство милосердия.

Что же случилось с нами за эти годы мирной сытой жизни? Почему теперь, когда тепло, когда мы живем несравненно лучше, думал я, когда мы одеты и нет войны, нет блокады, почему мы проходим мимо?

И спрашивал себя: а подошел бы я? Или я думаю об этом сейчас только потому, что я наткнулся на это холодное безразличие людей к своей беде?

Однажды ночью, когда мне не спалось в этой больнице, плечо еще очень болело, я пошел гулять по коридору. Больница была переполнена, особенно женское отделение, не хватало мест, в коридоре стояли кровати. Больные спали, но с одной из кроватей раздавался тихий стон.

Я подошел поближе, увидел старую седую женщину с распущенными волосами. Я спросил, не позвать ли сестру. Она ответила: «Не надо. Лучше посидите рядом со мной». Я сел. Она медленно, с трудом стала рассказывать о себе. Ей было 75 лет, дочь ее жила на Дальнем Востоке, муж погиб в войну, сама она работала на швейной фабрике и пела в хоре. И однажды сидела в тюрьме за то, что избила директора фабрики… Вдруг она мне сказала: «Вы знаете, я, наверно, не доживу до утра.

Я скоро умру. Не отходите от меня».

Я говорю, что сейчас позову врача, она отвечает: «Нет-нет, это не нужно, это не поможет, они ничего не могут сделать. Только не уходите». Она взяла меня за руку, закрыла глаза, как будто успокоившись, потом раздался прерывистый вздох, она открыла глаза, почти улыбнулась мне, глаза остановились, и я почувствовал — я даже не могу объяснить почему, этот момент я всегда чувствовал и на войне, и в госпитале — душа отлетает. Я держал ее руку, которая постепенно твердела, остывала. Я позвал дежурного врача. Да, она действительно умерла.

Я подумал тогда, как страшно и тяжело человеку, этой женщине, было умирать в одиночестве, в больничной постели, ночью, когда некому сказать последнего слова и некому выслушать.

Нужно ведь так немного, всего-то — чтобы кто-то держал тебя за руку, чтобы кто-то был рядом.

Она ничего не завещала, не просила, не было прощальных слов, это был обыкновенный разговор, но все же ее как бы провожали. Люди часто чувствуют близость смерти. Я помню это по войне, по блокаде. Да и в мирной жизни.

У нас совершенно ликвидирован институт причастия, когда приходит священник, когда человека готовят к смерти, когда он прощается с ближними.

Люди умирают в полной заброшенности, некому сказать последнее слово, попрощаться с тем миром, в котором ты жил. Это жестоко.

И тут ко мне вернулось, пришло начисто забытое слово «милосердие». Старинное русское понятие, значение которого трудно даже выразить, столько в него входит. Это мило-сердце, то есть то сочувствие, сердечность, сокровенная расположенность одного человека к другому в минуты несчастья, бедствия, горя, одиночества, болезни, когда человеку более всего нужно соучастие, сочувствие, когда для человека невыносимо ощущение одиночества, своей ненужности.

Слово «милосердие» когда-то было в России чрезвычайно распространено. Существовали сестры милосердия, которые работали в больницах, то есть те больничные сестры, которые сейчас называются просто медицинскими, раньше назывались сестрами милосердия. Существовали Общества милосердия. Я не знал истории, связанной с милосердием в России. Я знал только, что слово это исчезло из лексикона. Потому что исчезло само понятие милосердия. А почему оно исчезло?

Как это произошло? И что появилось взамен?.. Но как же мы живем без понятия милосердия?..

Мысли эти не давали мне покоя. И однажды, отбросив свою работу над романом, я сел писать статью о Милосердии. Просто так, для себя, чтобы разобраться в этой проблеме. Я писал о том, что слово это, так же как и понятие, входящее в него, было не просто забыто, а насильственно изъято из обращения. Его искореняли. Я вспомнил, что в Ленинграде раньше была улица Милосердия, которую потом переименовали, она стала называться улицей Текстильщиков. Я попробовал проследить, как на протяжении долгой нашей социалистической жизни изымались и терминология, и содержание этого чувства.

В 1937 году, в разгул репрессий, многие люди хотели хоть как-то помочь своим близким и знакомым, которых арестовывали и ссылали, помочь их семьям — женам и детям. Часто одновременно арестовывали и мужа и жену, а их маленькие дети оставались совсем одни. Их пытались взять к себе близкие и знакомые, но это не разрешалось, и детей отправляли в приюты. Не разрешали передавать посылки и передачи в лагеря, писать письма арестованным. Всякая форма помощи от посторонних рассматривалась как пособничество врагам народа. Происходили митинги, на которых приветствовали смертную казнь «врагов народа». Аплодировали, голосовали за смертную казнь, одни вынужденно, другие охотно. Врагов народа становилось все больше. Арестовывали в каждом учреждении, на всех предприятиях. Счет пошел на сотни тысяч, затем на миллионы. Репрессиям подвергали и тех, кто пробовал защищать невинно осужденных. Людей заставляли давать показания на соседей, на сослуживцев, возводить на них клевету, свидетельствовать об их антисоветских настроениях. Если кто-то из жалости, из чувства справедливости отказывался лгать, его самого могла постигнуть кара.

Страх, всеобщий страх, питаемый массовыми расстрелами, овладевал людьми, воцарялся и в деревне, и в городе. Страх заглушал чувство жалости.

Страх овладевал психикой человека и далее контролировал все его поступки, слова, его отношение к людям. Милосердие превращали в устаревшее понятие, свойственное буржуазному обществу. Фальшивое чувство, которым богачи, буржуа морочат мозги пролетариату. Как всякое внеклассовое понятие, оно служит правящей верхушке, чтобы сгладить антагонистические противоречия… И далее в таком роде.

Советский же человек не имеет причин быть несчастным. Горе, уныние не свойственны советскому человеку. Мы строим светлое будущее, самое передовое общество и т.п. А мне не давали покоя слова Пушкина в стихотворении «Памятник»:

И долго буду тем любезен я народу,
Что чувства добрые я лирой пробуждал,
Что в мой жестокий век восславил я свободу
И милость к падшим призывал.

Как первейшую обязанность поэта, Пушкин завещал пробуждать добрые чувства и милость к падшим.

Вот что особенно поражало меня. Не честность, правдивость, любовь к родине и прочие добродетели вдохновляли его, нет, поэт должен прежде всего служить добру, свободе и милосердию.

И надо сказать, что этот завет русская литература XIX века выполняла. Сострадание к «униженным и оскорбленным», пользуясь выражением Достоевского, проходило через все творчество и Гоголя, и Тургенева, и Толстого, и Достоевского, и Чехова, и Горького. И за ними, гигантами, следовали Лесков, Бунин, Короленко, Леонид Андреев, Куприн и другие.

Повесть Толстого «Поликушка» об убогом, несчастном, Гоголя «Шинель», «Слепой музыкант» Короленко, пьеса Горького «На дне», пьесы Чехова — сколько бы ни называть, будет неполно. Гуманизм русской литературы стал ее отличительной чертой, ее силой, обеспечил ей особое положение в читающем народе. Русская литература много сделала, чтобы воспитать в душах сочувствие к обиженным судьбой, к бедным, одиноким, к тем, кого считают неполноценными, кого относят к отбросам общества. Бродяги, проститутки, блаженные, нищие, преступники — для русской литературы не существовало отверженных.

Священный этот огонь соответствовал обычаям народа, народному характеру. Помню, в детстве, у нас в Новгородской области, в избах, можно было видеть деревянный лоток, идущий через стену наружу вниз. Когда кто-то, невидимый изнутри, постучит в такой лоток, хозяева опускали им по лотку картошку, кусок хлеба, пирога, не видя кто это. Существовала даже присказка, которой нам, детям, поясняли: «Чтобы нищий не стыдился, а хозяин не гордился». Анонимная помощь свидетельствовала о культуре народного милосердия.

Стучали нищие, странники, погорельцы. Деревня подкармливала своего дурачка, не давала ему голодать, мерзнуть. Милосердие имело свои правила во всех, самых глухих уголках России.

Я вспомнил своего отца. Когда я был совсем маленький и мы шли по улице, отец давал мне при виде нищего пятак или три медных копейки, и я должен был подойти опустить их в шапку или подать в протянутую руку. Он приучал меня к тому, что нельзя проходить безучастно мимо нищего, просящего человека. И так было во всех семьях. После революции это чувство стало неприемлемо для того идеологического воспитания или, вернее, той идеологической обработки, которой подвергали народ. Его воспитывали в ненависти. «Смерть капиталу!», «Долой буржуазию!», «Искореним кулачество как класс!», «Если враг не сдается, его уничтожают!». Во всех лозунгах и призывах, со всех плакатов вопило: «Никакой пощады!», «Долой!», «Смерть!».

Шло воспитание классовой ненависти к эксплуататорам. И именно ненависти, хотя, казалось бы, можно было воспитывать сочувствие к эксплуатируемым. Существовала социальная система противостояния социализма капитализму. В рамках этой системы, казалось бы, могли рождаться любовь и сочувствие к угнетенным массам. Но воспитывалась, главным образом и прежде всего, ненависть, это было нужнее, это отвечало задачам тоталитарного строя. Естественно, что ненависть исключает милосердие, исключает сочувствие.

При ликвидации кулачества, когда ссылали сотни тысяч наиболее трудолюбивых, добросовестных крестьян и крестьянских семей, запрещали всякую им помощь. Дети отказывались от родителей — это поощрялось; нельзя было оказывать послабление семьям осужденных и высланных, за это наказывали. Исключали из партии, комсомола, не позволяли поступать в институты, занимать ответственные должности. В геноциде милосердия заставили принять участие искусство. Художественная литература, можно считать, изменила заветам Пушкина. Среди ее героев исчезали несчастные люди, исчезали болезни, отчаянье, бедность, герои, вызывающие жалость, неприспособленные к жизни.

Таково было требование идеологии, и оно становилось с годами все неукоснительней. Цензура тщательно изымала со сцены, с экранов, из поэзии все, что не соответствовало восхвалению социалистического образа жизни самого счастливого, бодрого, уверенного в своей правоте и своем будущем народа. Никаких сирых, убогих, слепых, слабоумных, ничего скорбного. Среди передовых художников в те годы ходило мнение о том, что с тоталитаризмом надо бороться его же методами, бесполезно взывать к милосердию. Борьба — вот вокруг чего бушевали моральные проблемы и во времена Брежнева. Борьба с культом личности за правопорядок, с последствиями сталинизма. Борьба правовая, борьба идейная, борьба, борьба… В этой борьбе гибли инакомыслящие, диссиденты, ожесточались и правые, и левые. О каком милосердии могла идти речь, если в ссылку отправляли целые народы, невзирая ни на какие заслуги; женщины, дети, старики — всех сгоняли в эшелоны и гнали в степь, в Сибирь, в Среднюю Азию. Во время войны были высланы крымские татары, чеченцы, поволжские немцы, ингуши, калмыки, балкарцы. Их безжалостно изымали из их исторической родины, и это было освящено высокими целями защиты родины и социалистического строя.

Человеку не разрешалось проявлять милосердие и сердечность. Это касалось буквально всех сторон быта, проникало внутрь семьи и семейных отношений.

Это коснулось и церкви. Церковь лишили права на милосердие — основной ее функции. Выйдя из больницы, я стал по-иному видеть окружающих людей и нашу повседневность. Я увидел, в каком ужасном состоянии находятся не только городские больницы, но и дома для престарелых.

Как там грязно, как плохо кормят и плохо обращаются со стариками. Как трудно жить инвалидам…

Обо всем этом я написал в своей статье. Отдал ее в «Литературную газету», и, несколько сократив, газета ее напечатала. Статья называлась «Милосердие». Я никак не ожидал, что она вызовет такой взрыв читательского интереса, столько откликов. Буквально в течение двух-трех недель редакция получила сотни, может, и тысячи писем (я их не подсчитывал). Большинство из них были одобряющими, сочувствующими мне, от людей, которые были радыи приветствовали возвращение в нашу жизнь понятия «милосердие». Я, что называется, попал в самое яблочко, в больное место.

Проблема, очевидно, назрела. Милосердие восприняли как одну из примет перестройки, как возвращение к нормальной жизни. Мое внимание привлекли и оппоненты. Что у них было?

Прежде всего утверждение, что советский человек в милосердии не нуждается, милосердие — буржуазное чувство или чувство религиозное, в любом случае — чувство, чуждое нашей действительности. Оно унижает человека. Милосердие свойственно капиталистическому обществу, где есть бедные и забытые люди, находящиеся вне общества и вне его социального нимания.

Меня называли антиленинцем, буржуазным гуманистом, идеологическим диверсантом, пацифистом.

Авторы заявляли, что чувство милосердия — вредный пережиток.

К кому милосердие? К врагам отечества? К идейным врагам? А советский человек нуждается не в милосердии, а в заботе о нем. «Автор пишет о нищих. Но где он видел нищих? Социалистическое общество избавило советских людей от нищеты, у нас не может быть нищих, для всех есть работа. А если у нас и есть одинокие, несчастные люди, для них существуют соответствующие учреждения, в которых люди обеспечены. Милосердие унижает советского человека». Такова была самая мягкая критика в мой адрес. Были, конечно, и более злые и грубые обвинения в пособничестве врагам, в том, что начинается наступление, диверсия буржуазной идеологии. В одном коллективном письме меня назвали «агентом влияния».

Я не хочу здесь цитировать ни писем, ни выдержек из моей статьи. В конце концов, это всего лишь газетная статья, она прикреплена к своему времени, и вряд ли можно цитатами из нее представить впечатление, которое она вызвала в тот, 1987, год. Начались дискуссии. Республиканские и областные газеты перепечатывали статью. Обсуждали на предприятиях. Дело на этом не кончилось. Судьба газетного выступления получила продолжение, и оно определило для меня многое на несколько лет…

Ссылка на статью:

https://nesnilos.com/ljudi/daniil-granin-poterjannoe-miloserdie-chto-zhe-sluchilos-s-nami-za-gody-sytoj-zhizni/?fbclid=IwAR2v2Y9h5G4JwnuPjWcWzeZpNaj8xqJU-p76gzUZeWyTSgqP19Rfvi3VRUs

Юная Мэрилин Монро, 1947 год.

Бори́с Леони́дович Пастерна́к (29 января (10 февраля) 1890 года, Москва — 30 мая 1960, Переделкино) — русский поэт, писатель и переводчик. Один из крупнейших русских поэтов XX века.

Нельзя без последствий для здоровья изо дня в день проявлять себя противно тому, что чувствуешь; распинаться перед тем, чего не любишь, радоваться тому, что приносит несчастье. Наша нервная система не пустой звук, не выдумка. Она — состоящее из волокон физическое тело. Наша душа занимает место в пространстве и помещается в нас как зубы во рту. Ее нельзя без конца насиловать безнаказанно.Борис Пастернак, «Доктор Живаго».

Борис Пастернак биография https://www.culture.ru/persons/9531/boris-pasternak

Послесловие:

Я не буду здесь еще раз и еще раз перечислять все достоинства Бориса Пастернака. О нем много информации можно найти в интернете. Он - очень достойный человек!

Я тут недавно перечитывала биoграфию Всеволода Мейерхольда, и вот что хотела бы добавить про Бориса Пастернака:

B январе 1938-го ГосТиМ (Государственный театр имени Мейерхольда) закрыли. От опального и безработного режиссера Мейерхольда отвернулись все, кто раньше хвалил его и гордился личным знакомством. Прежними остались отношения с Борисом Пастернаком, несколькими артистами и писателями. Также Пастернак почти единственный, кто не отвернулся от Марины Цветаевой, когда она вернулась из заграницы и осталась практически одна, - без работы, поддержки и помощи.

Словом, когда от нее отвернулись все...

Всеволод Мейерхольд биография https://24smi.org/celebrity/21493-vsevolod-meierkhold.html

30 цитат великолепной Коко Шанель

Коко Шанель знакома всем, кто имеет хоть малейшее представление о мире моды. Прозвище “Коко” Габриэль (настоящее имя модельера) получила в юные годы, когда пела в кабаре. Тогда ее любимыми песнями были «Ko Ko Ri Ko» и «Qui qua vu Coco».

Основательница дома Chanel оказала огромное влияние на моду XX века. Французский модельер вошла в историю как создательница маленького черного платья, удобной сумочки на ремешке, приталенного жакета и других аксессуаров. В этом посте мудрые цитаты этой неподражаемой женщины и легендарного кутюрье.

У вас не будет второго шанса, чтобы произвести первое впечатление.

В 20 лет у вас лицо, которое дала вам природа; в 30 лет у вас лицо, которое вылепила вам жизнь; а в 50 у вас лицо, которого вы заслуживаете.

Чтобы великолепно выглядеть, не обязательно быть молодой и красивой!

Духи — это невидимый, но зато незабываемый, непревзойденный модный аксессуар. Он оповещает о появлении женщины и продолжает напоминать о ней, когда она ушла…

Мне наплевать, что вы обо мне думаете. Я о вас не думаю вообще.

Говорят, что женщины одеваются ради женщин, что их вдохновляет дух соперничества. Это правда. Но если бы на свете больше не осталось мужчин, они перестали бы одеваться.

Возраст для женщины — не самое главное: можно быть восхитительной в 20 лет, очаровательной в 40 и оставаться неотразимой до конца дней своих.

Если ты родился без крыльев, не мешай им расти.

Когда мне скучно, я чувствую себя старой, а так как мне страшно скучно с вами, то через пять минут, если вы не уберетесь прочь, мне будет тысяча лет.

Если вас поразила красотой какая-нибудь женщина, но вы не можете вспомнить, во что она была одета, – значит, она была одета идеально.

Если вы хотите иметь то, что никогда не имели, вам придется делать то, что никогда не делали.

Как ни крути, женщина в жизни мужчины бывает только одна, все остальные — это ее тени…

Роскошь – это когда изнанка так же красива, как и лицо.

Жизнь резво катилась мимо, а я просто стояла в стороне и смотрела.

Чтобы понять, куда двигаться дальше, иногда нужно и постоять.

Заботясь о красоте, надо начинать с сердца и души, иначе никакая косметика не поможет.

Каждый раз, выходя из дома, женщина идет навстречу своей судьбе. Будьте готовы ее встретить.

Мода проходит, стиль остается.

У судьбы нет причин без причины сводить посторонних.

Не бывает некрасивых женщин, бывают ленивые.

Дефицит настоящих мужчин — не повод цепляться за уродов.

Успеха часто добиваются те, кто не подозревает о неизбежности поражения.

Никогда нельзя распускаться. Надо всегда быть в форме. Нельзя показываться в плохом состоянии. Особенно родным и близким. Они пугаются. А враги, наоборот, испытывают счастье. Поэтому, что бы ни происходило, обязательно нужно думать о том, как ты выглядишь.

Люди не умеют жить. Их этому не учат.

Сдерживать себя, когда обидно, и не устраивать сцен, когда больно, — вот что такое идеальная женщина.

У женщин нет друзей. Их либо любят, либо нет!

Наши дома — это наши тюрьмы; но мы обретем в них свободу, если сумеем украсить их по нашему усмотрению.

Мужчина, способный на поступки, обречен быть любимым.

Чем хуже у девушки дела, тем лучше она должна выглядеть.

Есть время работать, и есть время любить. Никакого другого времени не остается.

Всё в наших руках, поэтому их нельзя опускать.
Источник: https://beamgirl.com/2020/05/16/30-tsitat-velikolepnoy-koko-shanel

l

6 апреля 2021

Эрих Фромм: Несчастная судьба людей – следствие НЕсделанного ими выбора

Эрих Фромм: Что означает «быть живым»

1. Главная жизненная задача человека – дать жизнь самому себе, стать тем, чем он является потенциально. Самый важный плод его усилий – его собственная личность.

2. Мы не должны никому давать объяснения и отчитываться, пока наши действия не причиняют боль или не посягают на других. Сколько жизней было разрушено этой необходимостью «объяснять», которая обычно подразумевает, чтобы вас «поняли», то есть оправдали. Пускай судят по вашим поступкам, и по ним — о ваших истинных намерениях, но знайте, что свободный человек должен объяснять что-либо лишь самому себе — своему уму и сознанию — и тем немногим, у которых есть право требовать объяснения.

3. Если я люблю, я забочусь, то есть я активно участвую в развитии и счастье другого человека, я не зритель.

4. Цель человека – быть самим собой, а условие достижения этой цели – быть человеком для себя. Не самоотречение, не себялюбие, а любовь к себе; не отказ от индивидуального, - а утверждение своего собственного человеческого я: вот истинные высшие ценности гуманистической этики.

5. В жизни нет иного смысла, кроме того, какой человек придает ей, раскрывая свои силы, живя плодотворно.

6. Если человек может жить не в принуждении, не автоматически, а спонтанно, то он осознает себя как активную творческую личность и понимает, что у жизни есть лишь один смысл – сама жизнь.

7. Мы есть то, что о себе внушили сами и то, что о нас нам внушили другие.

8. Счастье — не какой-то божий дар, а достижение, какого человек добивается своей внутренней плодотворностью.

9. Для человека все важно, за исключением его собственной жизни и искусства жить. Он существует для чего угодно, но только не для самого себя.

10. Тонко чувствующий человек не в силах удержаться от глубокой грусти по поводу неотвратимых трагедий жизни. И радость, и грусть – неизбежные переживания чувствительного, полного жизни человека.

11. Несчастная судьба многих людей – следствие несделанного ими выбора. Они ни живые, ни мертвые. Жизнь оказывается бременем, бесценным занятием, а дела – лишь средством защиты от мук бытия в царстве теней.

12. Понятие «быть живым» - это понятие не статическое, а динамическое. Существование – это тоже, что и раскрытие специфических сил организма. Актуализация потенциальных сил – это врожденное свойство всех организмов. Поэтому раскрытие потенциалов человека согласно законам его природы следует рассматривать как цель человеческой жизни.

13. Сочувствие и переживание предполагает, что я переживаю в себе то, что пережито другим человеком, и, следовательно, в этом переживании он и я – одно. Все знания о другом человеке действительны настолько, насколько они опираются на мое переживание того, что переживает он.

14. Я уверен, что никто не может «спасти» своего ближнего, сделав за него выбор. Все, чем может помочь один человек другому – это раскрыть перед ним правдиво и с любовью, но без сантиментов и иллюзий, существования альтернативы.

15. Жизнь ставит перед человеком парадоксальную задачу: с одной стороны реализовать свою индивидуальность, а с другой – превзойти ее и прийти к переживанию универсальности. Только всесторонне развития личность может подняться над своим Я.

16. Если детская любовь исходит из принципа: «Я люблю, потому что любим», то зрелая любовь исходит из принципа: «Я любим, потому что я люблю». Незрелая любовь вопит: «Я люблю тебя, потому что я нуждаюсь в тебе!». Зрелая любовь рассуждает: «Я нуждаюсь в тебе, потому что я люблю тебя».

17. Самозабвенное помешательство друг на друге — не доказательство силы любви, а лишь свидетельство безмерности предшествовавшего ей одиночества.

18.Если человек испытывает любовь по принципу обладания, то это означает, что он стремится лишить объект своей «любви» свободы и держать его под контролем. Такая любовь не дарует жизнь, а подавляет, губит, душит, убивает ее.

19. Большинство людей уверены, что любовь зависит от объекта, а не от собственной способности любить. Они даже убеждены, что, раз они не любят никого, кроме «любимого» человека, это доказывает силу их любви. Здесь проявляется заблуждение — установка на объект. Это похоже на состояние человека, который хочет рисовать, но вместо того чтобы учиться живописи, твердит, что он просто должен найти достойную натуру: когда это случится, он будет рисовать великолепно, причем произойдет это само собой. Но если я действительно люблю какого-то человека, я люблю всех людей, я люблю мир, я люблю жизнь. Если я могу сказать кому-то «я люблю тебя», я должен быть способен сказать «я люблю в тебе все», «я люблю благодаря тебе весь мир, я люблю в тебе самого себя».

20. Характер ребенка — это слепок с характера родителей, он развивается в ответ на их характер.

21. Если человек способен полноценно любить, то он любит и себя; если он способен любить только других, он не может любить вообще.

22. Принято считать, что влюбленность — это уже вершина любви, в то время как на самом деле — это начало и только возможность обретения любви. Принято считать, что это результат таинственного и влечения двух людей друг к другу, некое событие, совершающееся само собой. Да, одиночество и сексуальные желания делают влюбленность легким делом, и здесь нет ничего таинственного, но это тот успех, который так же быстро уходит, как и пришел. Случайно любимыми не становятся; твоя собственная способность любить вызывает любовь так же, как и заинтересованность делает человека интересным.

23. Человек, который не может создавать, хочет разрушать.

24. Как ни странно, но умение быть одному является условием способности любить.

25. Насколько важно избегать пустых разговоров, настолько же важно избегать плохого общества. Под «плохим обществом» я понимаю не только порочных людей — их общества следует избегать потому, что их влияние гнетуще и пагубно. Я имею в виду также общество «зомби», чья душа мертва, хотя тело живо; людей с пустыми мыслями и словами, людей, которые не разговаривают, а болтают, не думают, а высказывают расхожие мнения.

26. В любимом человек надо находить себя, а не терять себя в нём.

27. Если бы вещи могли разговаривать, то на вопрос «Кто ты?» пишущая машинка ответила бы: «Я — пишущая машинка», автомобиль сказал бы: «Я — автомобиль» или более конкретно: Я — «форд» либо «бьюик», либо «кадиллак». Если же вы спрашиваете человека, кто он, он отвечает: «Я — фабрикант», «Я — служащий», «Я — доктор» или «Я — женатый человек» или «Я — отец двоих детей», и его ответ будет означать почти то же самое, что означал бы ответ говорящей вещи.

28. Если другие люди не понимают нашего поведения — так что? Их желание, чтобы мы делали только так, как они понимают, это попытка диктовать нам. Если это означает быть «асоциальным» или «нерациональным» в их глазах, пусть. Больше всего их обижает наша свобода и наша смелость быть самими собой.

29. Наша моральная проблема — это безразличие человека к самому себе.

30. Человек есть центр и цель своей жизни. Развитие своей личности, реализация всего внутреннего потенциала есть наивысшая цель, которая просто не может меняться или зависеть от других якобы высших целей.

Ссылка на статью:

https://econet.ru/articles/153327-erih-fromm-neschastnaya-sudba-lyudey-sledstvie-nesdelannogo-imi-vybora?fbclid=IwAR3AG1ywhhMcNbOk3QM8kfKkT-7_hQsqUGiQ5DUYe2FXFFgoGGxMLnVq3Co

19 апреля 2021

Генрих Гейне

Heinrich Heine

писатель, поэт, критик

Французская писательница Жорж Санд говорила о нем: «Он таков же, как его поэзия – смесь самой возвышенной чувствительности и самых смешных шуток».
Теофиль Готье писал: «Его сарказмы одеты в парчовые одежды».

«Еврей, за которого я всех русских отдам,» – не сдерживая эмоций восклицала Цветаева.
Им восхищались великие люди разных поколений и стран. Его произведения, словно сшиты прочными нитями сатиры, иронии и злобы. Но это и сделало его великим поэтом и главным представителем романтизма в мировой литературе. Имя его – Генрих Гейне.

Генрих Гейне ушел из жизни рано. Ему было всего 58 лет. Перед кончиной поэт был 8 лет прикован к постели, мучаясь из-за прогрессивного паралича. Но даже в самые тяжелые дни классик пытался делать то, что любил больше всего – сочинять.

Последними словами Генриха Гейне были: «Бумагу… Карандаш…». Его сердце остановилось 17 февраля 1856 года.

Биография

Генрих Гейне – немецкий поэт, творчество которого является примером эпохи романтизма в литературе. Публицист и критик, он освещал проблемы современности в легкой и элегантной форме. Спустя годы лучшие композиторы мира создавали музыку для стихотворений поэта и знакомили с творчеством Гейне с помощь мелодий.

Детство и юность

Полное имя литератора – Христиан Иоганн Генрих Гейне. Мальчик родился 13 декабря 1797 года в Дюссельдорфе в семье евреев и был старшим из 4 детей. Отец Гейне, Самсон, промышлял торговлей в Рейнском регионе. Мать Бетти воспитывала детей, но интересовалась трудами Жан-Жака Руссо и демонстрировала большую образованность. Она любила сына и заботилась о будущем мальчика.

Бетти видела его юристом, финансистом или генералом, но судьба Гейне-младшего сложилась иначе.

Детские годы мальчика пришлись на период французской оккупации. В это время в Европе процветал либерализм, и модные веяния нашли отклик в мировоззрении творческого человека. В 13 лет Генрих поступил в католический лицей. В 16 он стал помощником в конторе франкфуртского банкира, но сбежал, так как эта сфера деятельности была ему неинтересна. Тогда родители отправили сына в Гамбург, где под опекой финансиста дяди Соломона парень постигал азы торгового дела.

В 1818 году Генриху доверили управление небольшой компанией. Поставленную задачу он провалил, не смысля в бухгалтерских счетах. В то же время Гейне начал общаться с родней со стороны матери. Дядя Симон Гельдерн понял, что из племянника не выйдет предпринимателя, и поддержал его в желании поступить в Боннский университет. Генрих тяготел к гуманитарным наукам, зачитывался произведениями Сервантеса и Свифта и не представлял жизни без книг. Он также интересовался фольклором, что нашло отражение в созданных впоследствии сочинениях.

Гейне поступил на юридический факультет Боннского университета, а вскоре перевелся в университет Геттингена. Через год с небольшим из-за дуэли Генрих был исключен. Его студенческие годы ознаменовались кутежами и приключениями, но юноша не забывал и о страсти к наукам. В 1821 году он стал студентом Берлинского университета.

Парень посещал салоны и знакомился с литературным сообществом Германии. В университете Гейне слушал курс философии религии от Георга Гегеля, истории от Августа Шлегеля. Эти мэтры формировали его взгляды. Защита диссертации студента прошла в Геттингене.

Там же в 1825 году он получил звание доктора. Для получения диплома Гейне был вынужден принять лютеранство, так как евреи не могли иметь соответствующий документ. Но это не значило, что поэт отрекся от своих взглядов.

Происхождение Гейне вызывало в его душе множество переживаний. Он наблюдал, как во время французской оккупации евреи получили большие права, нежели имели ранее. Затем, после появления прусских войск в Рейнском регионе, все вернулось на круги своя, и бюрократические порядки вновь возымели место. Воцарившееся при Наполеоне равноправие евреев было уничтожено, и это нашло отражение в поэмах Гейне.

Творчество

Первыми произведениями Гейне, опубликованными во время обучения в Берлинском университете, стали «Баллада мавра», «Миннезингеры», «Грозная ночь». Но еще раньше автор начал создавать лирику о любви. Его стихи посвящались кузине Амалии, к которой Генрих питал не братские чувства. В 1817 году журнал «Гамбургский страж» напечатал некоторые из них, а в 1820-м вышел сборник произведений «Юношеские страдания».

В 1821-м Генрих Гейне начал предлагать стихи к публикации в газеты, но они оставались незамеченными публикой и критиками. Генрих был трудолюбивым поэтом и творил неустанно. Вскоре издали трагедии «Ратклиф» и «Альманзор». Сборник стихов «Лирическое интермеццо» привлек интерес литературного сообщества к Гейне. Его поэзия описывала социальные проблемы.

Протест против монархии и притеснения евреев нашел отражение в творчестве автора.

Критики были строги к Генриху, поэтому он решил покинуть город и отправиться в Аравию, но в действительности уехал в Куксваген. Затем побывал в Гамбурге, Люнебурге, Берлине и Геттингене. Финальной точкой путешествия оказался Гарц. В этот период Гейне познакомился с Иоганном Гете.

В 1825-м поэт завершил обучение в университете, сдав выпускные экзамены, и стал доктором юридических наук 3-й степени. Он уехал в Гамбург, где продолжил литературную деятельность.

Сочинения молодого автора долгое время оставались без внимания. Первый большой успех пришел к Гейне в 1826 году, когда свет увидели его путевые заметки «Путешествие в Грац».

Затем вышли «Путевые картины» и цикл «Возвращение на родину», а в 1827 году – «Книга песен», объединившая ранние произведения. Романтический флер, тонкое описание чувств и эмоций увлекли публику. Эмоциональность, с которой поэт описывал происходящее вокруг, покорила читателей.

В 1827 году Гейне получил приглашение на пост редактора газеты «Политические анналы» в Мюнхене. Полгода поэт провел в этом городе и отправился в путешествие по Италии, где его настигла весть о кончине отца. Генрих вынужден был вернуться в Гамбург, где издал 3-й том цикла «Путевые картины» и принял решение о переезде в Париж. В 1830-е годы в столице Франции были беспорядки.

Здесь полным ходом шла революция, увлекавшая Гейне своей идеей.

Опубликовав в 1831 году книгу «Новая весна» на волне модной тогда эмиграции, поэт обосновывается в Париже. Во Франции он свел знакомство с Гектором Берлиозом и Федериком Шопеном, Ференцем Листом и Теофилем Готье, Александром Дюма-старшим и другими деятелями культуры.

Гнет критики и цензуры, присущий Германии, здесь был не так силен. Поэт издавался на французском и немецком языках. Опубликовали «Флорентийские ночи», «Романтическую школу» и другие произведения автора.

После смены места жительства поэт создал серии статей, объединенных во «Французские дела», а в 1834-м опубликовал труд «Для истории, религии и философии Германии», основанный на собственных лекциях. Из-за рассуждений автора о степени религиозной свободы назаретян и эллинов произведение вызвало неодобрение публики.

В этот период у Гейне начались финансовые трудности. Он был вынужден использовать пособие, предоставляющееся эмигрантам. Отягчающим обстоятельством стал договор с издателем Юлиусом Кампе, по которому права на произведения поэта на 11 лет предоставлялись заказчику. Помощь со стороны дяди Соломона несколько исправила положение, но Гейне подвело здоровье.

Поэт с трудом передвигался, хотя не оставлял работу.

Проживание в чужой стране давалось в этот период с трудом. С особенной любовью к родине поэт написал поэму «Германия. Зимняя сказка». Тоска по отчизне позволила пополнить библиографию Гейне стихотворением «Силезские ткачи», ставшим отзывом мужчины на восстание рабочих.

Политические взгляды не позволяли ему вернуться домой.

Во Франции был издан поэтический сборник под названием «Разные», а к 1840 году автор выпустил книгу «О Берне». В 1842-м опубликовали поэму «Атта Троль», в 1844-м – сборник «Новые стихотворения». В этот период скончался дядя Соломон, оставивший в наследство племяннику 8 тыс. франков. В 1851 году выпустили последнюю книгу стихов Гейне – «Романсеро».

К тому моменту автор вел работу над собственными «Мемуарами», которые начал писать еще в 1840-е.

Личная жизнь

Биография Генриха Гейне была связана с литературой, и вдохновение, как любому автору, ему приносили любовь и чувства, переживаемые от происходящего вокруг него. К созданию любовной лирики в юношеские годы его подтолкнуло увлечение дочерью дяди Соломона, Амалией. Чувства к кузине не были взаимными, девушка вышла замуж за купца, чем разбила сердце Генриху.

В 1835 году Гейне познакомился с будущей женой Крессенией Энжени Мира, которую звал Матильдой. Мира была из простолюдинов, не умела читать и писать, что выглядело абсурдным на фоне образованности Гейне. Влюбленные жили в свободном браке. Гейне ценил наивность и пылкость Матильды, устроил ее в пансион благородных девиц на обучение и навещал любимую, радуясь даже небольшим успехам.

Брак между Гейне и Мира был заключен в 1941 году. Друзья не понимали, как Генрих мог связать себя со столь бездарной женщиной, но литератор оказался верен супруге, как и она ему.

Поэт был счастлив в личной жизни с Мира, но дети в их браке не появились.

За год до смерти Гейне к нему с визитом прибыла Камилла Сельден, поклонница творчества поэта, скрасившая последние дни его жизни. Генрих влюбился, но не расставался с женой.

Смерть

В 1846 году Генриха Гейне сразил паралич спинного мозга. В 1848-м поэт в последний раз вышел на свежий воздух, а затем оказался прикован к постели, которую называл «матрасная могила». В период болезни его навещали друзья: Оноре де Бальзак, Жорж Санд, Рихард Вагнер. Бывал в его доме и родственник по материнской линии, философ Карл Маркс, о родстве с которым Гейне долгое время не подозревал. Теоретик коммунизма, чьи портреты и цитаты украшают учебники истории, навещал Генриха до последних дней.

Гейне сохранял здравый ум во время заточения дома и продолжал работать. Супруга ухаживала за ним вплоть до 17 февраля 1856 года. Причиной смерти поэта стало длительное заболевание.

Его похоронили в кладбище Монмартра. Матильда скончалась через 27 лет. В отличие от супруга, чья смерть была мучительной, Мира погибла от удара, унесшего жизнь моментально.

Библиография

• 1820 – «Юношеские страдания»
• 1824 – «Лорелея»
• 1826 – «Путешествие в Гарц»
• 1827 – «Книга песен»
• 1827 – «Северное море»
• 1834 – «Для истории, религии и философии Германии»
• 1841 – «Атта Троль»
• 1844 – «Германия. Зимняя сказка»
• 1844 – «Новые стихотворения»
• 1851 – «Романсеро»

 Ссылки на статьи: https://24smi.org/celebrity/33636-genrikh-geine.html

https://isroe.co.il/haim-gejne-kogda-uhodyat-geroi-na-arenu-vyhodyat-klouny-tsitaty-geniya/?fbclid=IwAR0UJWeU4Y8rMuAoBc0ANrDA8K2PKVcZdMqkm0G6B11a92K9FPIKIpTZpF8

08.09.2021

НАШИ МАМЫ

Что же это за поколение такое? Родилось в 1908–10— 17-м. Пишут с ошибками, говорят с искажениями. Пережили голод двадцатых, дикий труд тридцатых, войну сороковых, нехватки пятидесятых, болезни, похоронки, смерти самых близких. По инерции страшно скупы, экономят на трамвае, гасят свет, выходя на секунду, хранят сахар для внуков. Уже три года не едят сладкого, соленого, вкусного, не могут выбросить старые ботинки, встают по-прежнему в семь и все работают, работают, работают не покладая рук и не отдыхая, дома и в архиве, приходя в срок и уходя позже, выполняя обещанное, выполняя сказанное, выполняя оброненное, выполняя все просьбы по малым возможностям своим.

Пешком при таких ногах. Не забывая при такой памяти. Не имея силы, но обязательно написать, поздравить, напомнить, послать в другой город то, что там есть, но тут дешевле. Внимание оказать. Тащиться из конца в конец, чтоб предупредить, хотя там догадались, и не прилечь! Не прилечь под насмешливым взглядом с дивана:

— Мама! Ну кто это будет есть? Не надо, там догадаются. Нет смысла, мама, ну, во-первых...

Молодые — стервы. Две старухи тянут из лужи грязное тело: может, он и не пьян. А даже если пьян... Молодые — стервы. «Нет смысла, мама...»

Кричат старухи, визжат у гроба. Потому что умер. Эти стесняются. Сдержанные вроде. Мужественные как бы... Некому учить. И книг нет. А умрут, на кого смотреть с дивана? Пока еще ходят, запомним, как воют от горя, кричат от боли, что брать на могилы, как их мыть, как поднимать больного, как кормить гостя, даже если он на минуту, как говорить только то, что знаешь, любить другого ради него, выслушивать его ради него, и думать о нем, и предупредить его.

Давно родились, много помнят и все работают, работают, работают, работают. Наше старое солнце.

Михаил Жванецкий

K тому, что в нашей стране исчезают отдельные люди, мы уже привыкли. Но у нас внезапно исчезло целое поколение.
Мы делаем вид, что ничего не случилось. Пропадают женщины. Пропадают женщины после пятидесяти.
Они исчезли с экранов, они не ходят в кино, они не появляются в театрах. Они не ездят за границу. Они не плавают в море.
Где они? Их держат в больницах, в продовольственных лавках, и на базарах, и в квартирах.
Они беззащитны. Они не выходят из дому. Они исчезли. Они не нужны. Как инвалиды.
Целое поколение ушло из жизни, и никто не спрашивает, где оно. Мы кричим: "Дети наше будущее!"
Нет. Не дети. Они - наше будущее. Вот, что с нами произойдет.
Всю карьеру, всю рекламу мы строим на юных женских телах, и на этом мы потеряли миллионы светлых седых голов.
Почему?! Как девицам не страшно? Это же их будущее прячется от глаз прохожих.
Много выпало на долю этих женщин.
Дикие очереди, безграмотные аборты, тесные сапоги, прожженные рукавицы.
И сейчас их снова затолкали глянцевые попки, фарфоровые ляжки, цветные стеклянные глаза.
Юное тело крупным шепотом: "Неужели я этого недостойна?" Ты-то достойна. Мы этого недостойны. Мы достойны лучшего.
Мир мечты заполнили одноразовые женщины, которых меняют, как шприцы.
Поддутые груди, накачанные губы, фабричные глаза. Все это тривиально-виртуальное половое возбуждение, от которого рождается только визит к врачу.
Вы представляете стихи об этой любви?
Мы изгнали тех, кто дает стиль, моду, вкус к красоте, изящной словесности, кто делает политиков, кто сохраняет жизнь мужей.
На них кричат в больницах: "Вы кто врач?" "Я не врач, - говорит она тихо. - Но я борюсь за жизнь своего мужа, больше некому в этой стране".
Они, эти женщины, сохраняют для нас наших гениев. Потеряем их - уйдут и их мужья, люди конкретного результата.
Останутся трескучие и бессмысленные политики и несколько олигархов, личная жизнь которых уже никого не интересует.
Они ее вручают в совершенно чужие руки. Вопрос только в том, станет ли иностранная медсестра за большие деньги временно любящей женой.

В тридцать лет останутся только ноги, в сорок - глаза, в сорок пять уплывет талия, в пятьдесят - всплывут отдельные авторши отдельных женских детективов, в пятьдесят пять - борцы за присутствие женщин в политике, а в шестьдесят исчезнут все.
Хотя именно эти исчезнувшие женщины создают королей и полководцев. Они второй ряд в политике. А второй ряд в политике - главный.
Они оценивают юмор, живопись, архитектуру и все сокровища мира, а значит, и оплачивают их через своих мужей.
Я этим летом на одном благотворительном концерте увидел их. Я увидел исчезнувшее в России племя, племя пожилых дам стройных, красивых, в легких шубках и тонких туфлях и их мужчин, чуть постарше.
Это была толпа 60, 65, 70, 80, 85-летних. Они хохотали и аплодировали, они танцевали и играли в карты. Они заполняли огромный зал с раздвижной крышей.
Это были не олигархи, не министры, не короли. Это были женщины, лица которых составляют герб Франции.
Определить талант очень просто - вы смотрите, какая женщина возле него. Возле Пушкина, возле Высоцкого, возле Есенина. Потом вспоминаете, какая женщина была возле Брежнева, возле Хрущева, возле Сталина. Не было их у них! Всё было у них, а этих людей у них не было! Вот я и говорю: ты сам такой, какая женщина возле тебя!
Из жён надо выбирать весёлых.
Из весёлых - умных.
Из умных - нежных.
Из нежных - верных.
И терпеливых.
И терпеливых!

Михаил Жванецкий

Труппа МХАТ 1987 г. На фото: Андрей Мягков, Александр Калягин, Игорь Васильев, Ирина Мирошниченко, Олег Ефремов, Николай Скорик, Анастасия Вертинская, Михаил Рощин, Петр Щербаков, Игорь Золотовицкий, Елена Проклова, Олег Борисов и другие.

25.10.2021

Иннокентий Смоктуновский фото позже опубликую

 · 

Смоктуновский всю жизнь скрывал правду о себе

Он играл гениев и неврастеников, говорил, что его характер сформировали пережитые страдания, считал себя типичным порождением своего времени. «Я – актер космического масштаба», – говорил Смоктуновский. При этом умудрялся быть человеком скромным и скандальным одновременно. Перед камерой в работе над картиной порой робко шептал слова, а в жизни устраивал шумные драки с мордобоем и битьем тарелок, выясняя отношения с любовником первой жены.

Внешность аристократа – крестьянское происхождение – сломанная судьба – еврейская фамилия. Говорили, что он – обласканный властями, успешный советский артист. Но никто не предполагал даже, что все сыгранные им роли замешены на чудовищном личном горе...

На самом деле его фамилия Смоктунович. Писал в анкетах, что белорус, но обманывал. Смоктуновский происходит из семьи польских евреев, его прадед был сослан в Сибирь за участие в польском восстании 1863 года. Родился актер в селе Татьяновка Томской области. Потом семья переехала в Красноярск, где так сильно голодала, что в пятилетнем возрасте его и брата родители просто выгнали из дома – не могли прокормить. Его приютила и воспитала тетка. Воровал на рынке, чтобы выжить. Брат Иннокентия вскоре умер…

Учился Смоктуновский плохо, оставался на второй год. После школы мобилизовали и сразу отправили на фронт – в самый ад – на Курскую дугу. Уже через несколько месяцев Иннокентий Смоктуновский оказался в… фашистском плену.

Рассказывая позже об этом времени своей жизни, актер говорил, что всегда чувствовал, что его кто-то защищает. Он верил в чудеса. Уверял, что ни разу, побывав в самом пекле войны, не был ранен.

«Когда я был на фронте, рядом со мной падали и умирали люди, а я жив… Я ведь тогда еще не успел сыграть ни Мышкина, ни Гамлета, ни Чайковского – ничего! Судьба меня хранила».

Рукой провидения он считал и то, что его, сбежавшего от фашистов, умирающего от истощения мальчишку, пустили в дом, спасли, выходили в крестьянской избе совершенно чужие ему люди, которых нашел и отблагодарил после войны.

Он был замкнутым и тревожным. В юности актером быть и не мечтал даже. Приятель поступил в студию при Красноярском драмтеатре, и он пошел за компанию. Профессию, которая стала делом жизни, получал с 1945 по 1946 год, вернее, всего 3 месяца – потом его выгнали за драку с формулировкой «Противопоставил себя коллективу». Сразу же «обнаружились» факты его пребывания в плену. И тогда он сам себя сослал в Норильск. Уехал туда, рассуждая так: дальше, чем этот город-лагерь, ссылать некуда. Именно тогда он и поменял фамилию Смоктунович на Смоктуновский.

Ему предлагали фамилию Славянин – не согласился. В Норильске он узнал, что такое гомосексуализм (среди зэков были люди с нетрадиционной ориентацией). Как позже рассказывал сын актера – Филипп, испытывал к педерастии отвращение всю жизнь.

На Севере Смоктуновский заболел цингой и лишился всех зубов. Чтобы спасти жизнь, уехал из города и год работал дворником. Потом поступил в сталинградский театр, женился в первый раз.

Всю первую половину жизни – юность, молодость – он страдал. От голода и нищеты, от неразделенной любви (первая жена Римма Быкова изменила ему и вскоре оставила), от непонимания окружающих, от неприятия и насмешек коллег. Он дрался, замыкался в себе, учился выживать и, несмотря ни на что, верил в лучшее будущее.

В 1955 году Смоктуновский едет в Москву. Его никто не ждет и не зовет туда. Живет у друзей, пытается найти работу в театре – не берут. Ночует в подъездах на подоконниках. В одном лыжном костюме слоняется неделю на улице – люди, у которых он остановился, уехали в отпуск и не оставили ключей.

И тогда произошло чудо. Он любил его вспоминать: «Как хорошо жить, до удивления хорошо просто жить, дышать, видеть. Я есть, я буду, потому что пришла она». Смоктуновский встретился со своей будущей женой – Суламифью в Ленкоме. Она работала костюмершей. «Я тогда впервые увидел ее… Тоненькая, серьезная, с копной удивительных тяжелых волос. Шла не торопясь, как если бы сходила с долгой-долгой лестницы, а там всего-то было три ступеньки, вниз. Она сошла с них, поравнялась со мной и молча, спокойно глядела на меня. Взгляд ее ничего не выспрашивал, да, пожалуй, и не говорил… но вся она, особенно когда спускалась, да и сейчас, стоя прямо и спокойно передо мной, вроде говорила: «Я пришла!» Ну вот поди ж узнай, что именно этот хрупкий человек, только что сошедший ко мне, но успевший однако уже продемонстрировать некоторые черты своего характера, подарит мне детей, станет частью моей жизни – меня самого».

С этой встречи его жизнь стала другой. У него появились дом, работа, дети – Филипп и Маша. Будущая супруга – 28-летняя Суламифь имела много друзей в столичной артистической среде. Она ни разу не была замужем и не торопилась. Была счастлива и самодостаточна. Смоктуновского представили Ивану Пырьеву, который распорядился пристроить актера в Театр-студию киноактера.

И вот тогда появились настоящие роли. Мышкин в БДТ у Георгия Товстоногова, благородный жулик у Рязанова в «Берегись автомобиля». В амплуа Смоктуновского – Гамлет, Чайковский, Моцарт, Бах… В великих он видел смешное и, по сути, играл в кино и на сцене самого себя. Появились почитатели и завистники.

– Папа мне рассказывал, что некоторые коллеги писали на него доносы то ли в Госкино, то ли в Союз кинематографистов, – рассказывал сын Смоктуновского Филипп. – Так они, как им казалось, защищали интересы советского искусства.

Смоктуновский был актером, нарушающим все правила и совместившим все противоречия. Великим юродивым, своим в доску и не от мира сего. Барином и крепостным. Может, и не советским, но родным.

Иннокентий Михайлович Смоктуновский родился 28 марта 1925 года. Участвовал в сражении на Курской дуге, в форсировании Днепра, освобождении Киева. Был в плену, бежал. Дошел до Берлина. Умер 3 августа 1994 года. Сын Филипп (53 года) – переводчик научно-фантастической литературы. Внучка – актриса Анастасия Буцкова (28 лет). Дочь Мария Смоктуновская (45 лет) – балерина, сотрудник музея МХАТа.

Дмитрий Быков

Одри Хепберн для журнала Bazaar, 1959 год

(Audrey Hepburn)

31.10.2021

На фотографии: Майя Плисецкая и Сергей Игоревич НиколаЕвич (российский журналист, медиаменеджер и телеведущий, гл.редактор журнала «Сноб»)

МАЙЯ НАВСЕГДА

Я много писал о ней, к каждому её юбилею, в каждый бук-лет. Сейчас эти захлёбывающиеся от восторга тексты читать невозможно. Но она, как воспитанный человек, потом звонила, благодарила, окрыляла… Это ведь мы притворяемся, что нам все равно, что скажут другие. Что скажет Майя Плисецкая, мне было отнюдь не всё равно. И когда она звонила из своего Мюнхена без всякого повода или дела, просто поговорить, я воспринимал её звонки как сигналы свыше. Позывные с небес. «О, куда мне бежать от шагов моего божества!» Что-то очень похожее испытывал я, когда на экране айфона высвечивалось её имя. Но я никуда не бежал, а радостно и мгновенно отзывался, где бы в этот момент ни находился. А вот самому звонить мне было всегда мучительно неловко. Обычно она никогда не подходила к телефону, а в трубке долго звучал автоответчик с голосом Щедрина, который наговаривал свой текст на немецком языке с сильным русским акцентом, типа нас нет дома, оставьте сообщение, если есть что нам сказать. Всё,

что я хотел бы сказать Майе Михайловне, написано в этой статье, опубликованной в год её девяностолетия, до которого она не дожила.

Когда в парижском кафе De La Paix я рассказывал Майе Плисецкой о том, при каких обстоятельствах я впервые увидел её, она почему-то совсем не растрогалась и не умилилась. Мне даже показалось, что мой рассказ её немного расстроил. Полагаю, что за свою жизнь она слышала что-то подобное не один раз. Все эти чужие инфантильные переживания оставляли её в лучшем случае равнодушной. В худшем - раздражали. То, что я так долго и любовно описывал, принадлежало её давнему, глубоко спрятанному и уже забытому прошлому. А прошлое её совсем не интересовало. Вот ни в каком виде! Она никогда им не жила, не дорожила и, похоже, не очень-то его любила.

Как все звёзды, вышедшие на пенсию, она отдала ему дань, написав свою страстную и пристрастную исповедь «Я, Майя Плисецкая», а спустя тринадцать лет даже присовокупила к нему что-то вроде обличительного постскриптума «Тридцать лет спустя». Но это было вынужденное занятие от невозможности чем-то ещё занять себя, идущее от этой её извечной жажды справедливости и чувства собственной правоты, которую уже никто не пытался опровергнуть, но и не спешил подтвердить.

Всей правды она сказать не могла, но и та, что была выдана в писательском запале, задела многих. Обиделась родня, которую она не пощадила, особенно девяностолетнюю тётку Сулафимь Мессерер. Обиделись бывшие товарки по Большому театру за небрежный, насмешливый тон. Обиделось семейство Катанянов за отсутствие ожидаемого панегирика в адрес Лили Брик. Точнее других резюмировала балерина Наталья Макарова, поклонница и почитательница Плисецкой: «Ей не надо было писать эту книгу. Понимаете, до этой книги мы думали, что она - богиня, а теперь знаем, что она такая же, как и мы».

И все-таки нет. Другая!

Непредсказуемая, изменчивая, пристрастная, заряжающая всех вокруг своей неистребимой энергией.

Где бы она ни появлялась, все взгляды прикованы к ней. Что бы ни говорила, всегда воцарялась какая-то предобморочная тишина, будто это не балерина, а пифия пророчествует и колдует прямо перед телекамерами.

Сама Плисецкая относилась к любым проявлениям массового психоза без всякого трепета. Мол, ну что опять от меня все хотят? «Мы, балетные, чуть лучше цирковых» (её фраза!). В смысле не ждите от неё каких-то философских прозрений и открытий. Любые восторги в свой адрес мгновенно гасила иронией или находчивой шуткой. Из всех слышанных комплиментов чаще всего цитировала слова академика П.Капицы, сказавшего ей после «Кармен-сюиты»: «Майя, таких женщин, как вы, в Средние века сжигали на площади».

Ей нравилось играть с огнём. Она сама была огонь. И её непокорные кудри, пылавшие в молодые годы рыжим костром, способны были опалить любую самую скучную классику, поджечь самый рутинный спектакль, озарить самую унылую жизнь.

Может быть, поэтому ее любили так, как не любили никого и никогда из наших балетных звёзд. Она была нашей свободой, гордостью, enfant terrible, даже когда стала пенсионеркой всесоюзного значения.

До последнего часа в ней оставалось что-то неисправимо девчоночье, делавшее смешными и прелестными её кокетливые эскапады, её гримасы, её шутки на грани фола. И даже в том, как она ела, ловко помогая себе пальцами, было что-то очень трогательное и милое.

Майя - это всегда взгляд в упор. Глаза в глаза, как в «Кармен-сюите», когда кажется, что она сейчас прожжёт белое трико тореро, танцующего перед ней свой любовный монолог.

Видела всех насквозь. Даже сама этого дара немного пугалась. Обмануть её было невозможно, юлить перед ней - бессмысленно. И даже когда делала вид, что не понимает, - всё видела, слышала, обо всём имела своё мнение. И не слишком церемонилась, чтобы высказать его вслух.

Финальный жест из «Болеро» - нате вам, берите, всей пятерней вперед прямо в зал - это тоже Плисецкая, не привыкшая ничего скрывать, никого бояться. А сама больше всего на свете любила дарить, одаривать, отдавать.

В балетной истории навсегда останется эпизод, когда она пришла за кулисы к Сильви Гиллем, тогда ещё юной, нескладной, но безоговорочно гениальной. Вынула из ушей бриллиантовые серьги и отдала их ошеломлённой француженке.

- Это бижу? - пролепетала Сильви, не сразу сообразив, что держит в руках увесистые шесть каратов.

- Бижу, бижу. Носите на здоровье, - улыбнулась Майя.

На самом деле у этих бриллиантов был серьезный провенанс. У Плисецкой был совершенно отчаянный период, когда её не выпускали за границу, день и ночь под её окнами дежурила гэбэшная машина, и настроение было такое, что прямо хоть сейчас в петлю. В один из таких дней Лиля Юрьевна достала из потертого бархатного футляра заветные брюлики и подарила их Майе с тем же напутствием:

«Носите на здоровье».

«Если честно, я дорогие украшения никогда не носила, - признавалась она мне много позже. - Во-первых, это вечные нервы. Положила, спрятала, перепрятала. Куда? Забыла. А уже пора на сцену.

Возвращаешься - кольцо исчезло. Где кольцо? Нет кольца. Это же театр! Какие замки ни ставь, каких охранников ни заводи, а если кому-то очень надо, все равно упрут. Во-вторых, меня это как-то психологически угнетало. Вот сидишь на каком-нибудь приеме и думаешь только о том, что сейчас на тебе одета половина квартиры, или половина машины, или какая-нибудь крыша для дачи, которая протекает и её пора ремонтировать. И как-то от этих мыслей не по себе становится. Вот Галя Вишневская разные бриллиантовые люстры в ушах обожала. И носила с видимым удовольствием, насверкалась ими всласть. А мне недавно купил Щедрин простые пластиковые часы с чёрным циферблатом и большими белыми цифрами, чтобы глаза не ломать, и счастливее меня нет никого».

Мне нравилось в ней это отсутствие всякой претензии.

Она, которая как никто умела принимать самые красивые позы на сцене, в жизни их старательно избегала. Точно так же она легко обходилась без нарядов haute couture, парадных лимузинов, дорогих интерьеров - всего того, что ей полагалось по праву планетарной звезды и дивы.

Единственная роскошь, в которой Майя не могла себе отказать, - это духи. Вначале любила Bandit Piguet и долго хранила им верность. Потом, когда духи перекупили американцы и, как ей показалось, изменили классическую рецептуру, перешла на Fracas той же марки. Пронзительный, тревожный, драматичный аромат с душной нотой туберозы. Я отчетливо слышал его, когда она приглашала меня на свои чествования. Можно было не видеть, где она находится, но нельзя было не уловить аромат Fracas.

В начале восьмидесятых у меня с Плисецкой была ещё одна встреча. Время было мутное, странное, неопределенное. Никто не верил, что эти старчество и ветхость, которые нами правили, когда-нибудь кончатся. Лишь изредка всеобщую апатию и мертвенную скуку взбадривали новости на культурном фронте: то очередной скандал в Театре на Таганке, то бегство премьера Большого театра Александра Годунова, то санкционированные отъезды писателя Василия Аксёнова и дирижера Кирилла Кондрашина, то разгром книги балетного критика Вадима Гаевского…

Главным сюжетом в Большом была, конечно же, война против Юрия Григоровича. Плисецкая была в самой гуще этих сражений.

Ершистый ленинградец до поры до времени честно платил по счетам. Но справедливости ради стоит признать, Плисецкая не была его балериной. Ему не нужна была prima-assoluta с апломбом, характером и харизмой. И когда на премьеру новой редакции «Лебединого озёра», главного русского балета, который она танцевала больше двадцати лет подряд, поставили не её, а Бессмертнову, - позиция Майи как абсолютной примы и хозяйки отныне стала недействительна.

За ней оставались её балеты, её мировое имя, её престижная гримерка рядом со сценой. Её нельзя было выгнать из Большого: позолоченная медаль с профилем Ленина, которую она нацепляла, когда надо было идти к начальству, и звание народной СССР будут ещё какое-то время служить ей защитой.

Она сопротивлялась. Билась, скандалила. Кидалась на защиту балетов, которые ей посвящал Родион Шедрин, как будто речь шла о детях, которых у них никогда не было. Все, что касалось Шедрина, для неё было абсолютно свято. Он был для неё всем. История этой пары и их любви, наверное, ещё ждёт своего летописца. И сейчас, когда я думаю о ней, я вижу их вместе - элегантно подтянутых, деятельных, доброжелательных.

… У меня остались книги, которые она мне надписала, и её подарок - галстук Hermes, который я надеваю по особо торжественным случаям. И много всего другого, чего не перечислишь, и что никуда не денется, никуда не уйдёт.

Потому что моя любовь к Майе Михайловне Плисецкой - это навсегда.

С.НиколаЕвич, 2017 г.

02.11.2021

ДРУГОЙ МАНДЕЛЬШТАМ

Думаю, сегодня мало кому известно, что помимо величайшего, трагического Осипа Мандельштама, сгинувшего в сталинских лагерях, был еще один Мандельштам.

И тоже поэт. И тоже из Петербурга - Ленинграда. И тоже с трагической судьбой.

Звали его Роальд.

Полное имя: Роальд Чарльсович Мандельштам.

Родственниками эти два Мандельштама не были.

Отец Роальда, американский коммунист по имени Чарлз (в России - Чарльс), восхищенный и вдохновленный идеями социализма, приехал в СССР. Здесь он женился на Елене Иосифовне Мандельштам.

16 сентября 1932 года родился сын Роальд, названный так в честь Амундсена.

Вскоре, после рождения сына, Чарлз был репрессирован.

Роальд остался в блокадном Ленинграде, потом, был вывезен в эвакуацию.

В четыре года у мальчика проявилась бронхиальная астма.

А после окончания школы, к астме прибавился еще один страшный недуг – костный и лёгочный туберкулёз.

Вначале, Роальд пытался как-то социализироваться.

Он поступил на востоковедческий факультет Ленинградского университета, изучал китайский язык, но через год бросил.

Потом учился в политехническом институте, но тоже бросил.

И все из-за быстро прогрессирующей болезни.

Он почти не выходил из дома, лежал на кровати и писал стихи.

Но никогда, даже в самом тяжелом состоянии, не позволял себе читать стихи пред друзьями лежа.

Непременно стоя. Пусть из последних сил, но стихи читал только стоя.

Запах камней и металла,

Острый, как волчьи клыки, - помнишь? –

В изгибе канала

Призрак забытой руки, - видишь? –

Деревья на крыши

Позднее золото льют.

В Новой Голландии - слышишь? –

Карлики листья куют.

И, листопад принимая

В чаши своих площадей,

Город лежит, как Даная,

В золотоносном дожде.

Жил Мандельштам на Садовой, у Калинкина моста.

Вконец измученный туберкулезом и астмой, он обитал в узкой и длинной комнате густо населенной коммуналки.

Мебели у него почти не было, зато были книги.

Собственно говоря, были одни только книги.

И его стихи.

Пустынные улицы мглисты,

А ветер осенний певуч,

Поблекшие вешая листья

На туго натянутый луч.

У осени – медные луны,

А лунная зелень – горька –

Зелёные горькие струны

Ночами висят с потолка.

В звенящие ночи не спится,

Луна заливает постель,

В глазах небылица клубится,

В окне – золотая метель.

В 1948 году, в одной из ленинградских коммуналок, шестнадцатилетний Роальд читает свои стихи таким же, как и он, юным художникам.

Так он знакомится с членами нонконформистской художественной организации «Арефьевский круг».

Совсем скоро судьбы его друзей сложатся также трагично.

Спустя год после этого знакомства, художник Александр Арефьев будет исключён из художественной школы.

Поступит в медицинский университет, но будет отчислен и оттуда. Три года проведет в лагерях.

Умрет в 1978 году, в эмиграции, во Франции, в возрасте 47 лет.

Вадим Преловский повесится в 1954 году.

Владимир Шагин, 7 лет будет находиться на принудительном лечении в психбольнице.

В настоящее время, его работы в собрании Третьяковской Галереи.

Рихарда Васми отчислят из архитектурного техникума. Он будет пытаться подрабатывать колористом на картонажной фабрике, разрисовщиком косынок, клееваром, лаборантом в Ботаническом институте, кочегаром, маляром.

Шолом Шварц пойдет трудиться маляром, реставратором.

Позже его картины будут экспонироваться на крупнейших выставках в Париже, Берлине.

Родион Гудзенко отсидит 10 лет в лагере за то, что в 50-х годах попытается бежать во Францию.

В то время как его друзья-художники регулярно вызывались на допросы, Роальда не трогали.

Однажды, на допросе Родиона Гудзенко, майор КГБ бросил такую фразу о Мандельштаме:

«Мы даже его не вызываем, он сдохнет, это дерьмо!

Мы даже его не вызываем по вашему делу, Родион Степанович, он и так сдохнет, его вызывать нечего! Он труп!»

В 50-е годы начали греметь Евтушенко и Рождественский, Вознесенский и Ахмадулина. Но Мандельштам совершенно не вписывался ни в этот поэтический круг, ни в советское время.

Он жил где-то в Петербурге Серебряного века, среди любимого Блока и обожаемого Гумилева.

Розами громадными увяло

Неба неостывшее литьё:

Вечер,

Догорая у канала,

Медленно впадает в забытьё.

Ни звезды,

Ни облака,

Ни звука —

В бледном, как страдание, окне.

Вытянув тоскующие руки,

Колокольни бредят о луне.

В 1956 году, в тяжелейшем состоянии Роальд попадет в больницу.

Врачи заранее оформят свидетельство о смерти.

Но в тот раз он выживет.

Через два года состоится знакомство Мандельштама с Михаилом Шемякиным.

Умер Роальд Мандельштам 26 января 1961 года. Ему было всего 28 лет.

Умер в больнице, по заключению врачей, от кровоизлияния в кишечник, вызванного язвой.

На самом деле умер от бедности и недоедания, одиночества и тоски, не увидев при жизни ни единой своей строчки в опубликованном виде.

«Высох совершенно, два огромных глаза, тонкие руки с большими ладонями, от холода укрыт черным пальто,

а вокруг пара книг и много листочков с зачеркнутыми стихами, потом опять переписанными» -

так свидетельствовал о последних месяцах жизни Роальда Анри Волохонский, автор стихотворения «Над небом голубым»

«Он нигде в жизни не комплексовал о своем маленьком росте, настолько он был великий человек.

И так возвышался над всеми своим остроумием и своими репликами и никогда и нигде не уронил своего поэтического достоинства», - писал о Мандельштаме Арефьев.

Успел ли он испытать влюбленность, так необходимую и свойственную поэтическим душам?

Во множестве стихотворений мелькают упоминания о некой то ли Анне, то ли Алле…

Больше о ней ничего не известно.

Возможно, она и не знала о тайно влюбленном в нее поэте.

Солнце, упавшее в море,

Медленно гаснет на дне, —

Ночью фарфоровый город

Дремлет при полной луне.

Ты никогда и не знала,

Сколько томительных грёз

Будится в водах канала

Светом мерцающих звёзд.

– В каменной лунной долине

Ночью туманы легки, —

Тихо своей Коломбине

Лунный поёт Арлекин.

Композитор Исаак Шварц о Мандельштаме:

«Отличительная черта его жизни – внутреннее колоссальное богатство и жуткий контраст с внешней оболочкой его жизни.

Я не видел такой убогости внешней оболочки и такого богатейшего внутреннего мира, вот такого контраста я, действительно, не встречал в жизни.

Этим для меня Роальд Мандельштам и очень дорог.

В этом тщедушном человеке было столько внутренней силы духа. Очень сильный был характер, несмотря на такую кажущуюся внешнюю слабость мышечную, сила духа была мощная...»

Хоронили Мандельштама два человека и Арефьев.

Стояли январские морозы.

Лошадь с санями, гроб и идущие за гробом три одиноких, зябко ежившихся на ветру фигуры.

Похоронен Роальд Мандельштам на Красненьком кладбище в Петербурге.

После смерти Роальда, в руках Шемякина оказалась большая часть рукописей поэта. Именно Шемякин был одним из активных инициаторов издания стихов Мандельштама.

Первая посмертная книга Роальда Мандельштама – «Избранное» – вышла в Иерусалиме в 1982 году.

400 стихотворений. Вот и все, что осталось от прекрасного, трагического петербургского поэта.

РОАЛЬД МАНДЕЛЬШТАМ (16 сентября 1932 - 26 января 1961).

Борис Рагинский 

Мастер эффектных афоризмов Оскар Уайльд

Мастер эффектных афоризмов и гениальных парадоксов, Оскар Уайльд является одним из самых цитируемых классиков. Его произведения давно разобраны на афоризмы по всему миру, а его умением спрятать за ширмой юмора невероятно глубокий смысл восхищается уже не одно поколение.

Мы собрали 35 эффектных, забавных и глубоких афоризмов от Оскара Уайльда:

1. Вы будете продолжать оставаться несчастными до тех пор, пока вы считаете, что счастливыми вас делают другие.
2. Человек очень смущается, когда говорит от своего лица. Дайте ему маску, и он скажет вам всю правду.
3. По внешнему виду не судят только самые непроницательные люди.
4. Знание — гибель. Нас чаруют сомнения. Туман делает вещи чудесными.
5. Старики всему верят, люди зрелого возраста во всем сомневаются, молодые все знают.
6. Мы не выносим людей с теми же недостатками, что и у нас.
7. Своих мужей всегда ревнуют некрасивые женщины. Красивым — не до того, они ревнуют чужих.
8. Никогда не следует доверять женщине, которая называет вам свой возраст. Женщина, сказавшая это, может рассказать что угодно.
9. Мужчина может быть счастлив с любой женщиной — при условии, что он её не любит.
10. Когда я был молодым, я думал, что деньги — главное в жизни. Теперь я стар, и знаю, что это так.
11. Будь собой. Прочие роли уже заняты.
12. Жить так, как вы хотите – это не эгоизм. Эгоизм – это когда другие должны думать и жить так, как вы этого желаете.
13. Общественное мнение торжествует там, где дремлет мысль.
14. Все мы в сточной канаве, но некоторые смотрят на звезды.
15. Мужчины всегда хотят быть первой любовью женщины. Женщины мечтают быть последним романом мужчины.
16. Пессимист — это человек, который жалуется на шум, когда к нему в дверь стучится удача.
17. Люди в своем большинстве живо интересуются всем на свете, за исключением того, что действительно стоит знать.
18. В догмы религии верят не потому, что они разумны, а потому, что их часто повторяют.
19. Лондонские туманы не существовали, пока их не открыло искусство.
20. Христос умер не для того, чтобы спасти людей, а для того, чтобы научить их спасать друг друга.
21. Все сочувствуют несчастьям своих друзей, и лишь немногие — радуются их успехам.
22. Когда боги хотят наказать нас, они отвечают на наши молитвы.
23. Тому, что действительно нужно знать, никто не научит.
24. Душа рождается старой, но становится все моложе. Это комедия жизни. Тело рождается молодым и стареет. И вот это — трагедия.
25. Поэт может вынести всё, кроме опечатки.
26. У каждого святого есть прошлое, у каждого же грешника есть будущее.
27. Главный вред брака в том, что он вытравливает из человека эгоизм. А люди неэгоистичные бесцветны, они утрачивают свою индивидуальность.
28. Единственный способ отделаться от искушения — поддаться ему.
29. Между капризом и вечной любовью разница та, что каприз длится несколько дольше.
30. Бессмысленно делить людей на хороших и дурных. Люди бывают либо очаровательны, либо глупы.
31. Я — единственный на свете человек, которого мне бы хотелось узнать получше.
32. Самые нелепые поступки человек совершает всегда из благороднейших побуждений.
33. Ничто так не мешает роману, как чувство юмора у женщины и его отсутствие у мужчины.
34. Женщины обладают удивительным чутьем: они способны обнаружить что угодно, за исключением очевидного.
35. Надо знать этот великий секрет жизни: лечите душу ощущениями.

И еще немного интересных фактов об Элизабет Тейлор

Она совершила поступок, о котором не любят вспоминать в современном Голливуде, но о котором должны помнить евреи. Особенно те, ради которых она была готова пожертвовать собой... но об этом далее...

*2 февраля 1959 года* Элизабет Тейлор купила государственные облигации Израиля на огромнуюю сумму: 100 000 долларов, кроме нее ценные бумаги купили и другие звезды Голливуда, но Тейлор купила больше всех.

Реакция арабов и ненавистников Израиля не заставила себя долго ждать. Уже 18 марта того же года Госдепартамент получил известие о том, что власти Объединенных Арабских Эмиратов запретили все фильмы с участием Тейлор в своей стране.

В *1961 году* актриса с мужем Эдди Фишером приезжает в Москву на кинофестиваль, а для солдат американской армии расквартированных в Москве при посольстве, на концерте исполняют песни на иврите.

Ровно через год и 2 дня после этого события: *20 июля 1962 года* власти Египта запрещают въезд в страну актрисе, а все потому, что она перешла в иудаизм, поддерживает Израиль. Актриса внесена в черный список Лиги Арабских Государств, но через два года, власти Египта вычеркивают ее из этого списка и все же разрешают показ фильма "Клеопатра" с ее участием,

так как этот фильм "поднимает имидж страны в глазах международного сообщества."

*12 июня 1967* года Элизабет Телор вместе с другими друзьями Израиля проводит в Лондоне благотворительный вечер и собирает *840 000 долларов*в помощь государству Израиль.

Через 2 недели,*28 июня*, представитель Тейлор сообщает на пресс-конференции, что актриса отказывается от посещения Московского кинофестиваля в качестве протеста позиции Советского Союза по отношению к Израилю. Вмести с Тейлор отказался посетить Советский Союз и Тони Кертис.

*В августе 1974 года*, Тейлор и Бартон посещают Израиль, а Кисинджер сетует о том, что она помешает ему в его миссии в Израиле

В *1975 году* Элизабет Тейлор была одной из немногих шестидесяти женщин, кто осудил ООН за ее резолюции против сионизма. "...мы потрясены, что насквозь расистская резолюция применяется к национальному движению еврейского народа... Это резолюция ставит под угрозу все моральные принципы на которых основана Организация Объединеных Наций..."

говорилось в этом письме.

*Когда, же, 26 июня 1976 года арабские террористы и европейские леваки угнали самолет "Эр Франс" следовавший маршрутом из Тель-Авива в Париж, когда весь мир облетела эта ужасная новость, что самолет находится в Уганде и что евреи подверглись селекции только Елизабет Тейлор громогласно заявила, что предлагает себя в заложники в обмен на всех евреев находившихся на борту самолета. Но именно израильтяне убедили ее не делать такого шага. Операция по освобождению всех заложников уже находилась в стадии разработки и

подготовки.

Теперь об операции "Энтеббе" знают миллионы людей во всем мире. Этому событию посвящено несколько фильмов в одном из которых Тейлор играла небольшую роль. Но мало кто помнит о героическом поступке Элизабет Тейлор.*

В *1983 году *госпожа Тейлор принимала снова посещает Израиль где встречается с Менахемом Бегиным, и предлагает свое участие в переговорах между канцелярией премьер-министра Израиля и президентом Ливана...

В *1987 году *Тейлор подписывает письмо - обращение к Раисе Горбачевой с требованием выпустить из страны евреев -отказников...

...Жизнь Элизабет Тейлор неразрывно была связана с евреями и Израилем.